Офисный планктон или РУсалки тоже плачут

— Первый этаж, — спокойно произнесла Аглая и подтащила мое тело к красной двери. Щелкнул замок, и тихое:

— Мяу, — огласило просторную комнату.

— Это Лик. Познакомитесь завтра, а сейчас спать, — быстро протараторила девушка и приземлила меня на мягкую, узкую кровать. Быстро обтерла хвост губкой и была такова. Чувствуя себя в полнейшей безопасности, я быстро уснула, прижимая самое ценное во всех мирах — черную жемчужину.

Глава 6. Идея

Как же приятно поспать, не опасаясь за собственную честь и достоинство. Не то чтобы во дворце я за себя переживала, нет, просто последнее время оказалось чересчур насыщенным событиями и душевными переживаниями. Сколько стальных, не убиваемых нервов было потрачено, причем зря, на Урсула, сколько часов проведено в раздумьях и метаниях, сколько ночей, без сна и заслуженного отдыха, обо всем этом сказать не берусь, но знаю точно — сейчас я с наслаждением выспалась первый раз за очень долгое время. Более того, я чувствовала небывалый прилив сил и энергии и… странное, приятное покалывание в районе плавника. Тихонько, не торопясь приоткрыла глаза, прогоняя последнее воспоминание, и пискнула от страха. Аккурат напротив меня сидело огромное серое полосатое чудовище и тщательно, самозабвенно облизывало мои… задние конечности. Желтые глаза с продолговатым зрачком неистово мерцали, то и дело зажмуриваясь от удовольствия.

— Мамочки, оно хочет меня сожрать, — вырвалось от страха. Дернуть плавник, тьфу, ноги я не решилась, побоялась спровоцировать нападение.

— Это котик, — донеслось откуда-то сбоку. — Он безопасен.

Существо продолжало играть с моими ногами, то мурча громко и нервно, то затихая и любовно проводя лапкой. Это животное определенно хотело меня съесть.

— Кис-кис-кис, — проревела Аглая, и кот рванул на голос хозяйки, а я, спокойно выдохнув, вознамерилась встать на длинные, неудобные конечности. Раньше я никогда не бывала на поверхности и, уж тем более, не посещала воздушную комнату — поэтому с передвижением на двух совершенно неудобных, похожих на длинные палки, ногах наметились определенные трудности. Но, как говорится, трудности нас только закаляют.

Не торопясь, я спустила конечности на пол и вознамерилась, опираясь о дверцу кровати, приподняться. Но в комнату залетела Аглая и, довольно ухмыляясь, произнесла:

— Знаешь, мне такое снилось, — и уставилась на мои ноги. — А они ничего, красивые, — только и произнесла девушка, тщательно вглядываясь в мои ступни и плавно переводя взгляд на бедра. Но, резко покраснев, отвернулась и добавила:

— Извини, могла бы предупредить, что спишь без белья!

— Да, я не успела, — просто ответила я.

Девушка тяжело вздохнула, встала, аккуратно вытирая руки о подол домашнего платья, и грустно сказала:

— Все-таки, белочка. Знаешь, я, наверное, вчера тебя жутко испугала своими бреднями. Но, если честно, со мной такое впервые. В смысле, пью я редко, и уж тем более никогда до белочек не допивалась.

— В Андалусии мы зовемся сельдями. В Маравии — русалками…

— Ага, шутка удалась, — обиженно произнесла Аглая и собралась уходить.

— Аглая, постой. Помоги. Я совершенно не знаю, что делать с этим! — вытянула одну бесцветную конечность и пошевелила пальцем.

— Как твое имя? Моя память подбрасывает варианты один интереснее другого?

Помощи я не дождалась и, забыв про осторожность, оторвалась от опоры, удерживая тело на совершенно бесполезных конечностях. Ноги тряслись от напряжения, а руки вцепились в стенку кровати.

— Ты не умеешь ходить? — подлетела ко мне Аглая. — Прямо как Ариэль. Кстати, я все еще не верю и требую доказательств!

— Твоя память тебя не подводит, да и была ты не настолько пьяна, раз смогла вынести товарища с поля боя! — нервно произнесла я, пытаясь сосредоточиться на главном — не рухнуть вниз лицом на странный бархатистый настил. — Русалки не умеют передвигаться на ногах, нам это без надобности, — грубо ответила я. — Мы живем исключительно в море. Разве ты не знакома с нашей расой? Это довольно известный факт, — недовольно произнесла.

— Говорить ты умеешь, — молчание. — Принцы давно вымерли, — молчание.

— Аглая?. Я — сельдь. Чистокровная. Это подойдет в качестве доказательства, — ткнула пальцем в одну из конечностей, ту самую, что так рьяно облизывал пушистый комок шерсти. Розовый шершавый язычок продолжал свое действие, поднимаясь все выше и выше. Там, где касался влажный кончик языка, кожа становилась шершавой прямо на глазах, наливалась рыжеватым цветом, поблескивала и деформировалась в обычный среднестатистический рыбий покров.

— Чешуя, как у змеи, — ахнула Аглая, резко отталкивая кота, отчего тот заметно расстроился и злобно мяукнул.

— Рыбы, — поправила.

Делая вид, что не замечаю ошарашенного взгляда человечки, продолжила свое обучение прямохождению. Ноги отказывались подчиняться и все больше тряслись от нагрузки. Маленький дерганый шаг сделать все же удалось, а главное — устоять после сего действия.