Офисный планктон или РУсалки тоже плачут

Резкий прыжок и водопад брызг накрыл меня с головой. Волосы, умудрившиеся частично сохранить сухость, впитали воду и повисли мокрыми сосульками, обрамляя лицо. От неожиданности я зажмурилась и прижала руки к пылавшим от смущения и злости щекам. А когда открыла, наглая ухмыляющаяся физиономия находилась прямо напротив. Начальство заинтересованно рассматривало мою точеную фигурку в платье, прилипшем к мокрому телу. Грудь, талия и выступающий из-под одежды огненный хвост — все было напоказ. Ничего не удалось скрыть. И я приняла решение не тушеваться и встретить свою судьбу с широко открытыми глазами. В конце концов, по сравнению с отказом, который я пережила сравнительно недавно в пустом коридоре жилого корпуса, происходящее сейчас — ничто. Да и оправдание — я русалка, поэтому и отвергнута, не прокатит. В смысле, меня отшили задолго до того, как узнали мою принадлежность к древней расе.

Выпрямила спину. Гордо приподняла подбородок и уставилась на Руслана Олеговича немигающим злым взглядом. «Молчание — золото!» — вспомнилась местная поговорка. И я последовала народной мудрости и молчала, пытаясь сойти за статую из мрамора. Ну, а вдруг?!

Шеф долго смотрел на меня, моргал, но не делал ни одного движения в мою сторону. Отмер и перевел взгляд куда-то в район груди. «Вот же… ещё один склизкий червяк на мою голову!» — возмутились в душе, вспыхивая, как маков цвет. Румянец окрасил все тело, а руки охватили полную грудь с торчавшими от холода сосками, закрывая от настойчивого взгляда. И в этот момент я поняла одно — босс пялился не на нее. Он смотрел на жемчужину, упорно прожигающую дыру в моем платье. Подлый артефакт именно в этот момент решил переметнуться в «родненькие» ручки своего избранника, тем самым, подло подставив меня перед Мобом. Пламя светилось голубым ярким факелом и не жгло кожу, прожигая лишь черное платье. Мертвый огонь разгорался сильнее, превращаясь в магическую искру и, естественно, привлекая внимание. Не знаю, видел ли что-нибудь принц из своего укрытия, но Руслан видел все и, делая осторожные быстрые гребки, плыл на помощь. Резкое движение, и жемчужина оказалась в его руках, сорванная вместе с цепочкой с моей шеи. Эта магическая гадость мгновенно потухла, успокоилась и «задремала» в твердых руках. А начальство, мельком взглянув на нее, удостоило меня такого говорящего взгляда, что стало не по себе. Мурашки дружною гурьбой засеменили по позвоночнику, разбегаясь стайками по коже. Румянец «загорелся» повторно, на этот раз охватывая большие ареалы. Острые ушки, щеки, шея и начало груди, выглядывающее из-под платья, все окрасилось в малиновый цвет. Вот где сейчас моя хвалебная холодность и невозмутимость?. Сельдь я, в конце концов, или кисейная барышня?. Телу было все равно, кем я являюсь по праву рождения. Оно жило своей собственной жизнью и подчиняться сознанию не торопилось.

— Русалка! — протянул шеф, плотоядно облизываясь. Надеюсь, он не любит рыбу… жрать. Ощущение, что я ошибаюсь, навалилось на меня с немыслимой силой, а рот, без моего на это позволения, прошипел:

— Пить надо меньше. Да.

— Э-э-э, нет. Я трезв, как стеклышко, — но, подумав, босс решил не врать и добавил. — Практически! — и смачный кулак опустился на грудь шефу. Живут у нас в Андалусии такие обезьянки милые. Шимпанзе называются. Так вот они любят так кулаками по груди размахивать, да попами трясти. Ой, я только что босса с макакой сравнила. Мамочки. Птьфу-птьфу-птьфу, даже в мыслях не стоит этого делать. Услышит, пронюхает, придушит!

На яростное высказывание слов не нашлось. Поэтому больше не трепыхаясь, в надежде на скользкий хвост и только на него, попробовала выскользнуть, как селедка из бочки, из рук этого самоуверенного гада, в данный момент крепко обнявшего меня за талию. Но, босс, оказавшись, по всей видимости, большим любителем рыбы, отпускать меня не захотел и прижал с такой яростью, ненавязчиво лаская каждую мою чешуйку, что сил сопротивляться не осталось. Тихий шепот меня добил окончательно.

— Рыба моей мечты, — пропел босс несколько раз, и нет, не отключился, а взглянул на меня осознанно и до безобразия трезво. — И так, сколько мне полагается желаний? — задушевно начал этот гад, явно не веря в собственное сумасшествие. А что я?. Попыталась вырваться и, осознав происходящее, ну, и заодно тщетность своих попыток, мрачно произнесла:

— В сказки, значит, верим-с, — звучало как приговор. Жемчужина покинула меня, уплывая прямо из моих рук, величественно подмигивая всеми тридцатью тремя магическими «гранями», все же нецензурная лексика мне чужда.

Мать моя рыбина. Мне было смешно, нет, честное слово. А начальство улыбнулось в ответ, совершенно не желая давать мне свободу. Забавные морщинки скопились у глаз Руслана, усиливая сходство с наглым мальчуганом. Широкая улыбка преобразила лицо, делая его необычайно молодым и красивым. Босс сверкал глазами и продолжал прижимать меня к себе.

— Я пожалел, — шепнул мне на ушко. — Больше не совершу такой глупости. Не отпущу…