Офисный тиран

Вошел в спальню, сбросил пиджак и начал медленно расстегивать пуговицы на белой рубашке. Проклятое чувство, преследовавшее его с самого утра, никуда не хотело уходить. Он никак не мог понять, отчего. Все шло по плану. Его деятельность предполагает некоторые риски, и одним из рисков является не особо приятное общение с несговорчивыми клиентами.

Осознание прорвалось в разум внезапно. Больно ударило в самое сердце, и он уже не мог спокойно дышать. Сорвал рубашку и с яростью бросил ее на широкую постель. Хлопнул дверью спальни так сильно, что задрожали стекла в окнах, и бросился вниз по лестнице. Судорожно распахнул бар в гостиной и выдернул пробку из бутылки виски. Плеснул янтарную жидкость на дно стакана из чешского хрусталя и залпом выпил. Мелко дрожали руки. Память лихо рисовала картины, от которых он тщетно пытался избавиться пять лет подряд, и он снова плеснул виски в стакан.

Грохот выстрелов, скрежет тормозов, мертвый водитель, крики шестилетнего сына…

«Папа! Папа!»

«Миша!» — теперь уже Лада, любимая жена. Душераздирающее «Мишааа!» Плач сына. Кровавые потеки на стеклах. И мрак.

Из мрака Воровский выполз только месяц спустя, когда вышел из комы. Сына и жену к тому времени похоронили на городском кладбище.

«Зачем вы меня спасли?» — с ужасом спрашивал он у врачей, у партнеров по бизнесу, и больше всего на свете желал умереть. Вернуться к тем, кого любил больше жизни.

Он ненавидел врачей и деловых партнеров, которые вытащили его с того света, но исправить было ничего нельзя. Убрать хотели Воровского, но что-то пошло не так. Пуля попала в водителя, а потом струхнувший наемник палил без разбора, по всем подряд.

 Его раненые жена и сын погибли в автокатастрофе, а он по дичайшему совпадению обстоятельств выжил. И самое жуткое во всей истории было то, что Воровского заказал ничего не значащий конкурент, Жорик Вацлавский. Так, мелкая сошка и пьяница, возомнивший себя пупом земли. Со всеми крупными бизнесменами у Воровского были взаимовыгодные договоренности, там сбоев быть не могло. А Жорик позавидовал и решил перекроить бизнес по-своему. Видимо, слабоумие и отвага являлись его главными козырями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Выйдя из больницы, Воровский быстро расправился с виновником трагедии. Марк Король умел отлично работать. Доставил Жору прямо в клуб, где Воровский выпустил всю обойму в голову пожелавшего чужих лавров конкурента. Разлетевшиеся по стенам и полу мозги убрали. Тело закатали в бетон и выбросили в реку. Для Марка Короля, управляющего закрытым мужским клубом, подобные дела были стандартной обыденностью. За это Воровский ценил своего управляющего больше остальных сотрудников.

Увы, смерть Жоры не принесла ему никакого облегчения.

За пять лет Воровскому удалось загнать дикую боль глубоко внутрь, туда, откуда она уже не поднималась, и он продолжал жить дальше. Время смывало и растворяло горечь. Она рассыпалась по сознанию подобно крупинкам песка. Внешняя мишура – роскошная жизнь, напряженный график и красивые женщины помогали идти вперед, оглядываясь все реже.

…Плеснув третью порцию виски, Воровский, наконец, понял, что произошло. Утренняя претендентка Лиза была блондинкой. А блондинки имели нехорошее свойство вытаскивать мирно спящую боль на поверхность.

Лада имела такой же цвет волос. Теплый и приятный. В компании «Финансист» было строго запрещено брать на работу женщин со светлыми волосами. Воровский рискнул, потому что поджимали сроки, и вот результат. Старая боль выползла наружу и теперь жгла сердце каленым железом.

Он опрокинул в себя виски и вдруг запустил стаканом в стену.

Тайсон пугливо сжался.

— Прости… — взглянув на собаку, пробормотал Воровский.

Подхватил бутылку и осел на пепельно-сером диване. Он будет пить, пока не отключится. А завтра… завтра будет видно.

Глава 11. Лиза

Мне было так плохо, что я бежала по скользкому асфальту, даже не понимая, куда направляюсь. Внутри все шипело, взрывалось яростью, помешанной на безысходности. Я не знала, кого ненавижу сильнее – Алю за ее безответственность, или Воровского за его шантаж и внешнюю привлекательность.

«А может, снять деньги со счета в банке, и оплатить проклятый долг?» — судорожно сжимая ручку красивой сумочки, размышляла я. На счету уже полгода лежало пять миллионов рублей. Деньги, к которым я поклялась никогда не прикасаться.

«Но ведь желание не касаться денег, оставленных Олегом, больше моя гордыня. Деньги принадлежат мне. Я получила их как компенсацию за свое молчание. А значит, имею право воспользоваться двумя миллионами, чтобы выкупить сестру».

Осмотревшись по сторонам, я приметила такси у тротуара. Заторопилась к машине.

— В центральное отделение сберегательного банка, — попросила водителя.

— Триста рублей, устроит?

— Конечно.

Устроившись на заднем сидении, я подождала, когда машина тронется с места, и проверила, на месте ли мои документы. Деньги Олег положил на счет в банке, доступ к которому я могла получить только с помощью паспорта и специального кода.