Офисный тиран

Она не выдержала. Резко поднялась из-за стола и подошла к нему. Подошла слишком близко,  почти вплотную, намеренно нарушая границы и заставляя сердце разрываться на части – аромат духов снова ударил ему  в нос.

— Я. Хочу. Чтобы. Вы. Навсегда. Исчезли. Из. Моей. Жизни.

Громко и четко. Останавливаясь на каждом слове.

Воровский задохнулся. Он даже не понял, от чего больше – от происходящего безобразия, или от слов, которые задевали, приказывая убраться.

— Мне жаль, Лиза. Я не могу взять у вас деньги, — откинувшись на спинку кресла, чтобы окончательно не потерять лидерство в их поединке, как можно спокойнее произнес он.

— Что значит, не можете? — скрестив руки на груди, прошипела она.

— Ваша сестра задолжала не мне. Человек, который держит ее на крючке, очень хочет от меня инвестиций. Поэтому он расплатился вами.

Воровский обворожительно улыбнулся бархатной улыбкой и пожал плечами.

И, видимо, просчитался. То, что ею расплатились, вынести Лиза не могла. В один миг она схватила  тугую пачку купюр и с силой швырнула ему в лицо. Затем следующую. Безжалостно и четко.

Воровский вздрогнул и схватился за переносицу. Из носа хлынула кровь.

Глава 15. Воровский

Воровский вздрогнул и схватился за переносицу. Из носа хлынула кровь.

—Черт! Что вы делаете?! — пытаясь нащупать бумажные платочки в ящике стола, взревел он.

Лиза не двигалась. Впившись в сумочку, она стояла у стола, пытаясь осознать, что только что натворила.

— Дура! — выругался Воровский и зажал нос салфеткой.

Нос был его слабым местом. Чуть что не так, сразу реагировал кровотечением. Вот и сейчас удар пришелся в самое неприятное место.

Лиза побледнела. Казалось, она хлопнется в обморок.

— Достаньте лед из холодильной камеры, нечего стоять без дела! — зажимая нос и одновременно пытаясь оттереть пятна на рукаве пиджака, взревел он.

Она оставила сумочку на столе и бросилась к небольшой холодильной камере. Дрожащими руками открыла дверцу и достала замороженный лед.

— Вот, держите…

— Хватит уже трястись! — зло вырвав у нее из рук упаковку, рыкнул он. Встал из-за стола. Придерживая лед на переносице, запрокинул голову. Тяжелыми шагами подошел к окну. Ему хотелось ее убить.

Лиза, будто очнулась. Бледная, засеменила за ним следом.

— Я не… не хотела… извините…

— Не хотела?! — продолжая держать лед на переносице, сверкнул в ее сторону полным ярости взглядом он. — Мне кажется, наоборот, Лиза! Еще как хотели! С самого раннего утра. Хорошо еще, что вы не стали швырять в меня деньгами, когда я отжимал вес! В тот миг это было совсем не безопасно!

Она понуро смотрела на свои красивые руки и молчала. Ногти сверкали идеальным маникюром приятного, бежевого оттенка. Воровский вдруг поймал себя на мысли, что ему очень нравятся эти руки. Нравятся с тех самых пор, как он увидел ее на фотографии возле рояля. Этими руками она сжимала бокал шампанского. Вот если бы эти красивые руки легли ему на плечи и с нежностью заскользили по пуговицам на рубашке…

Осторожно опустив голову, он сглотнул. Мысли, подлые, совсем не деловые, мелькали в голове. Удар по лицу будто поставил все на свои места. Он не позволит ей вычеркнуть себя из жизни. Потому что Лиза – ниточка, способная оживить его давно мертвую душу. Теплая, живая, как глоток свежего воздуха.

Кровотечение, наконец, остановилось.

Воровский взглянул на девушку и испугался. Она была совсем бледной. Казалось, вот-вот хлопнется в обморок. То ли от страха, то ли от осознания собственной непозволительной дерзости.

— Сядьте, — указал ей на маленький диванчик в углу кабинета он.

Она больше не спорила. Рухнула на диванчик и вдруг всхлипнула.

— Нет! Не смейте еще и плакать!

 Отбросив лед на стол, туда же, где в беспорядке были разбросаны залитые кровью пачки денег и ее сумочка, он подхватил из бара бутылку воды, стакан, и шумно сел рядом с ней.

Закрыв лицо красивыми руками, она плакала навзрыд.

— Лиза, заканчивайте рыдать, — сглотнув, обескуражено подсунул ей стакан воды он. — Это вы испортили мне рубашку и пиджак. Вы разбили мне лицо. А у меня, между прочим, на сегодня назначено две встречи. Рыдать должен я. Хорошо, что еще один костюм и рубашка есть в шкафу.

— Я не хотела… и Аля эта… она, как снег на голову свалилась, с огромным долгом… — всхлипывала Лиза.

Воровский взглянул на нее и вдруг понял. Или сейчас, или никогда. Если не удастся склонить девушку на свою сторону, придется просто отпустить ее восвояси. Потому что денег он у нее не возьмет. И Артемьеву не позволит. Пусть ее сестричка сама средства ищет, чтобы свои долги выкупить.