Мальчишки сидели, приоткрыв рты. Им казалось, что этот, еще вчера совершенно незнакомый капитан госбезопасности просто читает их мысли и негромким проникновенным голосом рассказывает им об их мечтах, чаяниях и надеждах.
Неожиданно для себя Василий вдруг тихонько подхватил:
и легко подстроился под продолжение. Вместе с ним запели и Тимур с младшим Берия:
При этих словах Тимур взглянул на приемного отца, Серго сжал кулаки, а Василий внезапно поднялся, подошел к отцу и прижался к его плечу.
Этой песне не аплодировали. Когда отзвучала гитара, все продолжали сидеть тихо-тихо, словно ожидая, что умолкшие струны вот-вот зазвучат снова. Казалось, что каждый боится даже пошевелиться или вздохнуть, чтобы не разрушить магию этой простой, но такой серьезной и сильной песни…
Сталин бросил быстрый, короткий взгляд на Ворошилова, тот все понял и слегка тронул за плечо жену. Екатерина Давидовна встала, взяла со стола поднос, поставила на него хрустальную рюмку с водкой и положила рядом черную горбушку, круто посыпанную крупной солью. Чуть покачивая бедрами, она подошла к Кириллу и с поклоном протянула ему нехитрое угощение. Новиков растерялся. Слышал он когда-то о традициях русских деревень, когда подносящей водку женщине полагалось положить на поднос «отдарок», но что он может дать? У него ведь и нет ничего.
– Это от всех нас, – тихонько, на грани слышимости, произнес Сталин. – Прими, товарищ Новиков.
Он помолчал, подергал себя за ус.
– Если бы только эту песню принес с собой, – продолжил Вождь так же тихо, – и тогда был бы тебе низкий поклон от всех нас, от всей нашей Советской страны. Гаихарэ. Каи каци хар.[30]
9
По мощам – и елей.