Офицер Батонни: невиновных нет

Мякиш в голове Батонни заскрипел. Нутром он понимал, что все ингредиенты для раскрытия дела у него в руках, но рецепт пока неочевиден. Из фактов: смешанное происхождение Булочки, отец скрывается, но семью поддерживает. Мотива нет. Её возлюбленный: приличная семья, уважаемые инженеры, родители со студенческой скамьи вместе. Ого! Это та самая первая группа студентов, которые смогли отстоять право ржаных на равное образование с пшеничными. Понятно, это сближает. Рогалик: он слишком приблизился к убийце, и тот запаниковал, но не смог убить, хотя с Булочкой всё прошло аккуратнее. Значит, убитая доверяла маньяку — это сужает круг подозреваемых. Смущает, что Рогалик так же, как и Булочка, попал под нож, а не под лезвие. Жаль, что Рогалик так никого и не заметил. Алиби парня Булочки: находился в больнице с множественными порезами. Судя по фото порезов, хотели просто припугнуть. Батонни ещё раз пробежался по информации и парне, сделал несколько вычислений и, закрыв все файлы на ключ в ящик стола, поспешил в бар.

Кокетливая Кекси сегодня была в праздничной посыпке. Она искренне удивилась приходу Батонни.

— Прости, дорогой, но сегодня бар закрыт на семейное торжество.

— Десять минут! И лучше поговорить наедине.

Кекси кивнула, дала последние распоряжения бармену и официанту и поднялась вместе с офицером.

Кекси расположилась в любимой корзиночке и предложила Батонни сесть в формочку. Та была маловата, но и долго задерживаться здесь полицейский не планировал.

— Я вначале хотел задать тебе несколько вопросов, но, видимо, тряска на тараканах-такси расставила всё по местам в моей голове. Ты родилась в Хлебницах? Никогда бы не подумал из-за всей этой косметики и сахарной пудры.

— Да, в Хлебницах. И я ржаная до самой сердцевины.

— У тебя есть дети. Ты рискнула открыть бар, несмотря на все опасности, ради них?

— Да, но не бандиты и рэкет были страшными. Страшно было отпускать их в университет. Ржаной инженер! Но я хотела лучшей доли детям, а эти постоянные расистские выпады. Меня внутри замораживало каждый раз, когда они выходили на улицу.

— А сегодня ты празднуешь возвращение внука из больницы?

— Действительно, у тебя только ответы.

— На него напали расисты и вырезали «х» с перекладиной на теле.

— Это стилизованная отметина «р» — «ржаной» от Бел-Хлеб-Клана. Потому дело и забуксовало. Оно же одно из многих. Обычно нам отвечают: «Живой? Забирайте и не мешайте работать».

— Тогда я готов. Один вопрос и одна просьба. Булочка была беременна от твоего внука? Потому ты хочешь наказать убийцу?

— Да, они месили тесто вместе и светились от счастья, что у них будет ребёнок. Я считаю, что на внука и Булочку напал один и тот же хлеб.

— Просьба. Мы сейчас выйдем, и ты оставишь в комнате телефон, и не уснёшь, пока к тебе в бар не придёт печенье с телефоном. Принято?

— Я была полна решимости, когда просила тебя наказать маньяка, а сейчас мне страшно, — Кекси нервно теребила салфетку в руках.

— И правильно. Пойдём уже, пора семью встречать.

Кокетливая Кекси послушно последовала за Батонни. Весь вечер она провела с семьёй и потому не знала, что с неопределяемого номера от Даркнета ей пришло уведомление «Заказчик продолжил аукцион. Ваша ставка проиграла. Дело будет заморожено».

***

Даркнет — вещь, конечно, эфемерная, как пар от горячей булочки, но есть место, где не усомниться в реальности чёрной сети — в одном из ящиков Буфета. Клиент и исполнитель разделены прочной перегородкой и не видят друг друга, каждого проверили на наличие оружия, отравляющих газов, жучков и тараканов. Можно сказать, что именно на этой комнате и базировалось доверие ко всей системе.

Батонни зашёл в свою половину ящика и стал ждать клиента. Была пара минут на размышление. Впервые он засомневался в своём шаге. Правильно ли он понял слова напарника про «работал профессионал» и «повернись на пять часов». Да, он сказал именно, хотя и исказил фразу, потому что нападавший на него стоял в той же комнате, если бы Батонни тогда повернулся, как часовая стрелка, то он встретился бы взглядом с… Тень пробежалась по стене, клиент зашёл и сел во вторую отгороженную часть комнаты.

— Мне нужны гарантии, что дело зависнет, как замороженное брокколи в морозильнике. Деньги со мной.

— А мне нужен ответ на один вопрос, доктор Буханка. Зачем Вы убили свою правнучку? Неужели из-за того, что она была беременна от ржаного кекса?

— Я мог потерпеть, что мои внучки родились из смешанной муки: метисы красивые и умные, но правнук лишь на четверть будет пшеничный? Выше моих сил. Я сказал кексу держаться подальше, а он прокричал, что не смогу их разлучить, у них будет общий ребёнок! Не будет. Я развеял их общее тесто по ветру. — Но акушерство — не ваша специализация и Булочка не оправилась и засохла там же, на улице.

— Грязь к грязи.

— Какое же ты чудовище.

— Искромсанный батон! Не тебе учить меня жизни! Я так понимаю, меня опознал Рогалик. Я выйду, и он не переживёт эту ночь.

— Если. Доктор, если ты выйдешь. А сейчас — я оставлю тебя с хозяином Даркнета.