Офицер черноморского подплава

«Приложила руку» к радикализации националистического движения и советская украинизация, выразившаяся в навязывании, по сути, придуманной профессором Грушевским «украинской мовы», когда обучение и делопроизводство на Украине перевели на украинский язык. Политика правительства СССР выразилась в украинизации через увеличение издания газет, журналов и книг на украинском языке, массового строительства новых украинских школ и закрепления украинской идентичности заменой исторического термина «малоросс» термином «украинец» в официальных документах и партийной печати.

Через сто с лишним лет к 2022 году «украинизация» создала с помощью поддержки так называемого Запада из Украины анти-Россию, что привело к военному столкновению между «самостийной и незалежной» и Российской Федерацией в форме специальной военной операции.

Но вернемся в май 1917 года. 14 мая Военный и морской министр А. Керенский опубликовал приказ о наступлении русских войск на германском фронте. Для воодушевления солдат Керенский, одетый в светло-зеленый френч, с больной рукой на черной перевязи, смотревшийся как раненый герой, сам объезжал армейские части и боевые корабли, агитируя за продолжение войны. Его агитация шла триумфально. Очевидцы вспоминали: «Его всюду носили на руках и осыпали цветами». Исследователь Д. Митюрин в статье «Могильщик» монархии» о выступлениях Керенского пишет: «Его выступления буквально доводили публику до экстаза: дезертиры рвались на фронт, а великосветские дамы бросали под ноги пламенному трибуну жемчужные ожерелья. Правда, когда он начал ездить по фронтам, уговаривать солдат пойти в последнее и решительное наступление, то эти призывы солдаты игнорировали. Наступление провалилось». В народе Керенского с сарказмом прозвали «главноуговаривающим».

Офицер-подводник Черноморского флота Н.А. Монастырев, служивший на подводной лодке «Скат», которому удалось пережить весь этот кошмар и хаос, позже писал: «Все нравственные переживания для офицеров были не так ужасны в сравнении с теми пытками, которые приходилось переносить на постоянных заседаниях судовых комитетов, где приходилось отстаивать свою честь и честь флота и бороться против нелепостей командных постановлений и коммунистической пропаганды. Закона не было, приходилось действовать силой убеждения. Но что можно было сделать с людьми, потерявшими здравый смысл».

Судовые комитеты, выходя из своей компетенции и не понимая поставленных задач, часто брали на себя решение военных и тактических вопросов, забывая, что для этого требуются специальное военное образование и опыт, который имелся только у офицеров, и, следовательно, офицерам должно принадлежать право решать военные вопросы. Часто были случаи, когда судовые комитеты и команды вмешивались в распоряжения командиров и офицеров и своим давлением причиняли много вреда, а то и зла. Под влиянием большевистской агитации у многих матросов складывалось убеждение, что революция дала им все права, отняв таковые у офицеров, а обязанности и ответственность оставила только офицерам. Во время нахождения корабля в море специфика морской службы требовала ограничения деятельности судовых комитетов. Всякому здравомыслящему человеку было понятно, что корабль в море не может управляться комитетом, так как подобное коллективное управление грозит во время войны кораблю и в конечном итоге самим матросам серьезными бедствиями, а то и гибелью. Демократизация выходила боком и была губительна для всей флотской организации. Ложно понимаемая командой свобода часто принимала весьма уродливые формы, приводя к резкому падению дисциплины, которая уже не могла быть поддержана офицерами, ибо большевистская пропаганда делала свое гнусное дело, безнадежно подрывая авторитет офицеров в глазах команды.

После успешного похода «Кашалота» к турецким берегам, проходившего с 17 апреля по 27 апреля 1917 года, в котором «Кашалот» таранным ударом повторил успех подлодки «Кит» под командованием старшего лейтенанта Паруцкого, уничтожив двухмачтовую шхуну, а четверо суток спустя успешно ликвидировал 4-орудийную береговую батарею к западу от реки Сакари, а затем в районе Зунгулдака, у реки Эрегли потопил парусник и два парусника у Мелен-Агджи. Нижние чины «Кашалота» по прибытию в Севастополь были представлены к наградам. Георгиевскими крестами 4-й степени наградили: старшего комендора Алексея Баранова, моторного унтер-офицера 1 статьи Михаила Гусева, минно-машинного кондуктора Григория Даниленко, минно-машинного унтер-офицера 1 статьи Сильвестра Метелицу, комендора боцманмата Ивана Назарова, электрика кондуктора Евгения Янчицкого.

Георгиевскими медалями 4-й степени наградили: рулевого боцманмата Павла Вернигору, минно-машинного унтер-

офицера 1 статьи Николая Иванова, моторного унтер-офицера 1 статьи Каленика Лобанова, электрика унтер-офицера 1 статьи Григория Маслянникова, электрика унтер-офицера 1 статьи Дмитрия Наумова, минно-машинного унтер-

офицера 1 статьи Семена Никишина, сигнальщика Василия Побережняка.