Офицер черноморского подплава

Позже журнал «Летопись войны» № 36 от 25 апреля 1915 года описал подвиг штабс-капитана Севастопольской крепостной артиллерии А. Мироновича, за который Миронович был пожалован орденом Святого Георгия: «…Штабс-капитану Александру Мироновичу, за то, что 16 октября 1914 года, во время бомбардировки Севастопольской крепости турецко-немецким флотом, при разрыве неприятельского снаряда на батарее № 16 «Генерала Хрулева», демонтировавшего 10-дюймовое орудие и повлекшего за собою смерть и поранение всей прислуги при орудии, проявил при возникшем в тот же момент в погребе пожаре, угрожавшем целостности всей батареи, личную инициативу и полную самоотверженность, бросившись для тушения пожара в горящий погреб и увлекши своим примером нижних чинов, благодаря чему огонь был локализован и батарея спасена».

Во время атаки «Гебена» линкор «Три Святителя» – стоял на бочке № 3 в Северной бухте. Ранним утром в 6 часов 33 минуты корабль содрогнулся от гула выстрелов, потрясавших воздух. Эти выстрелы сдернули с койки мичмана Ярышкина, как и без малого тысячу человек экипажа «Трех Святителей». Не понимая, в чем дело, мичман Ярышкин быстро оделся и поднялся на верхнюю палубу. Со стороны моря доносились взрывы снарядов, а потом залпы орудий. По дальности и характеру стрельбы он понял, что стреляют крепостные батареи, и с брандвахтенного устаревшего броненосца «Георгий Победоносец» сделали три выстрела из 152-мм орудий.

Германо-турецкий тяжелый крейсер «Гебен», – почему турецкий? – да потому, что на «Гебене» был поднят турецкий флаг (Турция купила его у Германии за символическую плату), а немецкие офицеры сменили форменные фуражки на фески.

Техническая справка

Водоизмещение германского тяжелого (линейного) крейсера «Гебен» составляло двадцать пять тысяч четыреста тонн, скорость хода – двадцать восемь узлов, вооружение: десять 280-мм, двенадцать 150-мм, двенадцать 88-мм пушек и четыре минных аппарата. Водоизмещение легкого крейсера «Бреслау» – пять тысяч шестьсот тонн, скорость хода – двадцать восемь узлов, вооружение: двенадцать 105-мм пушек и два минных аппарата.

После обстрела Севастополя «Гебен» отвернул и ушел с наших минных полей. Как пишет А.Б. Широкорад: «В записях минных станций отмечено, что за время с 6 часов 35 минут до 6 часов 40 минут «Гебен» маневрировал на крепостном заграждении, так как станции определенно отметили в этот период ряд замыканий на двух магистралях, что совпадает с наблюденным путем следования «Гебена», то есть минные заграждения были приведены в боевое положение буквально через несколько секунд, как по ним прошел «Гебен» с миноносцами. Подрыв «Гебена» даже на одной мине неизбежно привел бы к его расстрелу береговыми батареями. Севастопольская крепость одна, без флота, сумела бы уничтожить противника, если бы не преступные действия адмирала Эбергарда».

Ох, уж это русское «если бы»! «Если бы» не отключили минные поля, «если бы» «Гебен» был уничтожен, то расклад сил на Черноморском театре военных действий был бы совершенно другим… Отключение электропитания минных полей, якобы из-за того, что заградитель «Прут» должен прийти в Севастополь, не выдерживает критики, поэтому наглая «прогулка» тяжелого крейсера «Гебен» по русским минным полям вызывала много вопросов тогда, вызывает их и теперь.

Надо пояснить, что перед Севастополем имелось несколько так называемых крепостных минных полей. Эти мины переводились в боевое положение включением электрических цепей с берега. При размыкании цепей мины становились безопасными для кораблей.

Позже мичман Ярышкин, как и весь флот, узнал, что находившийся в дозоре 4-й дивизион эскадренных миноносцев, под командованием капитана 1-го ранга князя Трубецкого, к рассвету подойдя к Севастополю, встретил тяжелый крейсер «Гебен», который, прекратив стрельбу по Севастополю, развернулся на них. В свою очередь, начальник дивизиона решил атаковать «Гебен» и пошел на сближение с германским крейсером, который открыл огонь из противоминной артиллерии по дивизиону миноносцев. Несколько снарядов попали в головной эсминец «Лейтенант Пущин». Снаряды разорвались в носовом помещении, и вода хлынула внутрь миноносца. Миноносец сразу сбавил ход, но продолжал вести дивизион. После этого «Гебен» перенес огонь на появившийся со стороны Балаклавы минный заградитель «Прут». Видя, что положение отчаянное, командир «Прута» решил затопить груженный минами корабль, для чего приказал открыть кингстоны, а команде спасаться на шлюпках. «Прут» тонул медленно, и тогда оставшийся на нем старший офицер Рагузский взорвал дно и погиб вместе с кораблем. Священник иеромонах Антоний, глубокий старик, плававший на «Пруте» много лет, не пожелал его покинуть и в полном облачении благословлял крестом отходящие шлюпки, стоял на палубе погружающегося и объятого пламенем корабля… Тяжелый крейсер «Гебен», получив несколько снарядов от наших береговых батарей, ушел, имея убитых и раненых. На флоте еще долго ходили кривотолки, почему были выключены крепостные минные поля и не было ли тут злого умысла.