Офицер и шпион

Мы с Эдмоном теперь ходим в «Три ступеньки» не только на второй завтрак и обед, но и на первый. В маленькой гостиной мы съедаем по омлету с багетом. По другую сторону дороги ставни в доме Мерсье наглухо закрыты. Перед домом, зевая, ходит жандарм.

Без четверти шесть мы начинаем спускаться по склону. На небе впервые появляются дождевые тучи, они серые, как каменные дома тихого города. Похолодало, воздух стал хрупким. Мы подходим к каналу, когда у нас за спиной раздается громкий голос:

– Доброе утро, господа!

Я поворачиваюсь и вижу Лабори, он спешит догнать нас. На нем темный костюм, соломенная шляпа, в руке большой черный портфель.

– Сегодня, я думаю, будет весело.

Лабори, кажется, в отличном настроении, как спортсмен перед состязаниями. Он догоняет нас и идет между нами, я справа от него, Эдмон – слева, у нас под ногами земляная тропинка вдоль канала. В последнюю минуту адвокат задает мне вопросы о Мерсье: «Присутствовал ли Буадефр в кабинете, когда министр приказал Сандерру рассекретить секретную папку?» – и я уже собираюсь ответить, когда слышу какой-то шум сзади. Я подозреваю, что нас подслушивают, и поворачиваюсь.

И в самом деле, я вижу там человека – моложавого, рыжеволосого, в черном пиджаке, белой шляпе, в руке у него револьвер. Раздается громкий хлопок, от которого утки с тревожными криками вспархивают с воды. Лабори недоуменно произносит: «Ой-ой-ой…» – и опускается на колено, словно переводя дух. Я протягиваю руку, а он падает лицом вниз, не выпуская портфеля из руки.

Мой первый порыв – опуститься и попытаться помочь ему. Кажется, что он скорее ошеломлен, чем страдает от боли. «Ой-ой…» В его фраке дыра почти точно в центре спины. Я оборачиваюсь – убийца уже в сотне метров от нас, бежит вдоль канала. И тут включается другой порыв – солдатский.

– Оставайся здесь, – говорю я Эдмону и пускаюсь в погоню. Несколько секунд спустя понимаю, что Эдмон бежит за мной.

– Жорж, осторожнее! – кричит он.

– Возвращайся к Лабори! – кричу я ему через плечо и ускоряю бег, работая руками.

Эдмон делает еще несколько шагов, потом останавливается. Я опускаю голову, заставляю себя бежать быстрее. Расстояние между мной и преследуемым сокращается. Не знаю толком, что буду делать, когда догоню его: предположительно, у него осталось пять патронов в барабане, а я не вооружен; ладно, буду действовать по обстоятельствам. А пока я вижу впереди людей, которые тащат баржу, и кричу им, чтобы они задержали убийцу. Они поворачивают, оценивают происходящее, бросают свои веревки и становятся на его пути.

Я уже близко – вероятно, метрах в двадцати, – достаточно, чтобы видеть, как он наводит на них револьвер. Я слышу его крик:

– Прочь с дороги! Я только что убил Дрейфуса!

То ли дело в оружии, то ли в хвастовстве, но его уловка срабатывает. Они расступаются, а он бежит дальше, а когда я пробегаю мимо них, мне приходится перепрыгивать через подставленную мне ногу.

Дома и фабрики резко кончаются, и мы оказываемся в чистом поле. За каналом справа я вижу железнодорожную линию и поезд, подъезжающий к вокзалу, слева – поле, на котором пасутся коровы, а за ним лес. Стрелок неожиданно сворачивает с тропы влево и бросается к лесу. Год назад я бы его догнал. Но долгие месяцы, проведенные в тюрьме, сделали свое дело. Я едва дышу, ноги сводит судорога, сердце колотится. Я перепрыгиваю через канаву, неудачно приземляюсь, а когда добираюсь до кромки леса, убийца уже надежно спрятался – времени у него для этого было достаточно. Я подбираю толстую папку и полчаса брожу по подлеску, сбиваю папоротники, вспугиваю фазанов, все время осознавая, что в этот момент он может целиться в меня; наконец лесная тишина берет верх надо мной, и я, хромая, возвращаюсь к каналу. Обратный путь составляет более трех километров, а потому я пропускаю непосредственные последствия выстрела. Позднее Эдмон описывает мне все случившееся: когда он вернулся к Лабори, знаменитый адвокат сумел улечься на свой портфель, чтобы воспрепятствовать разным личностям, которые узнали его, похитить бумаги, что они попытались было сделать. Маргарита Лабори прибежала на место покушения в своем черно-белом летнем платье, положила голову мужа себе на колени, обмахивала его маленьким японским веером, он лежал на боку, обнимая ее рукой, говорил спокойно. Крови почти не было – плохой знак, который может свидетельствовать о внутреннем кровотечении, потом принесли что-то вроде носилок, четыре солдата положили на них Лабори и с трудом отнесли гиганта в его съемное жилище. Потом его осмотрел доктор, сказал, что пуля застряла между пятым и шестым ребрами в миллиметрах от позвоночника, и ситуация тяжелая: пациент не может двигать ногами. Далее появился коллега Лабори Деманж – прибежал из зала суда узнать, что происходит, и Лабори, схватив коллегу за руку, сказал: «Старина, возможно, я умру, но Дрейфус в безопасности». Уже в зале суда все отметили, что Дрейфус выслушал известие о покушении на его адвоката не моргнув глазом.