Офицер империи зла

— Нельзя, — пожал плечами доктор. — Это ее сразу добьет. Тут же пойдет реакция отторжения, затем токсический шок и смерть.

— А ты попробуй, — неожиданно поддержал Илью Максимов. — Поставь хотя бы обычный тест на агглютинацию, его толковый врач на блюдечке за пять минут сделать может. Ей терять нечего.

— Если вы настаиваете, то можно попробовать, — не стал возражать мужчина. — Другими тяжелыми уже занимаются, некоторое время у меня есть. Блюдечко не понадобиться, здесь есть аппаратура получше. Действительно, будет любопытно проверить совместимость, хотя я убежден в отрицательном результате. Однако на взаимодействие антигенов посмотреть будет интересно. Сейчас возьмем соскобы ее крови со скафандра и…

— Не болтай, а шевелись быстрее! — заорал на него Максимов. — Ты не видишь, у тебя тут человек умирает, теоретик блин!

— Примерно через полчаса, Илья сидел на стуле около кушетки и смотрел, как свежая кровь по прозрачным гибким трубочкам вливается в вены к Лене. Щечки девушки потихоньку начали терять свою восковую бледность и даже еле заметно зарозовели. По показаниям приборов, пульс участился до шестидесяти ударов в минуту, артериальное давление поднялось. Если это состояние можно было назвать счастьем, то сейчас он был счастлив как никогда.

— У нас не забалуешь, верно, Илья? — поддерживая свежезабинтованную руку, улыбался Максимов. — Захотела она кровью истечь, как же. Не дадим!

— Этого не может быть, но я это вижу, — задумчиво отозвался стоящий рядом врач. — Нет, не так. Это вполне понятно и естественно. Только получается, что ваша Лена — тоже человек, вот и все.

— Она пришла в себя, — тронул Илью за плечо Максимов. Парень сидел и задумчиво вертел в руках шлем своего скафандра. Повезло ему, что уж там. Пуля прошла по касательной, шлем хотя и треснул, но остался цел. Новый бы нужен, а где взять? Лучше до возвращения на крейсер эту тему не поднимать. С их отца-командира станется приказать подобрать свой размерчик из снятого с трупов снаряжения, он в вопросах безопасности бывает совершенно не сентиментален. Пока и этот сойдет.

— Пойдем опцион, — продолжил Максимов. — Или ты совсем никакой после контузии? Тогда ложись, отдыхай, я один попробую с ней поговорить.

— Я в норме, — встал с койки Илья. Последние пять часов он проспал в полупустой палатке для легкораненых позади медблока и, хотя голова продолжала сильно болеть, тошнота отступила, поэтому на ногах опцион стоял гораздо увереннее. — Врач сказал, что томография ничего страшного не выявила. Господин старший центурион, думаю, будет лучше, если я пообщаюсь с Леной сам, с глазу на глаз. Только попозже, ладно? И ей пока очень плохо и я бы еще немного отдохнул.

— Не получиться попозже, — с сожалением сказал Максимов. — Меня и так Ленааа задергали, требуют отдать им Лену. У них, оказывается, в уцелевшей лаборатории госпиталь оборудован. Есть врачи и аппаратура. Они вообще не понимают, почему мы их командира потащили к себе, и, кажется, подозревают нехорошее. Мы с примипилом пока их посылаем подальше, отговариваясь ее тяжелым состоянием, но долго это не продлиться. А я не хочу отпускать ее к своим без разговора.

— Тогда я объяснюсь с ней сам, — решительно ответил опцион.

— Не надо. Ты сам уже так наобъяснялся с инопланетянками, что последствия грузовиками вывозить можно. Вместе пойдем, офицер. Мы оба к этой истории причастны, нам обоим и разбираться.

Лена выглядела очень слабой. Ее бледное заострившееся лицо и небольшая фигурка, едва угадывающаяся под большим теплым одеялом, создавали ощущение детской беспомощности. Этакий бедный больной ребенок. Так казалось до тех пор, пока Илья не встретился с ней взглядом. Тяжелый взгляд больших зеленых глаз развеивал иллюзию беспомощности начисто. Это был холодный и злой взгляд мастер-ножа Ленааа, опаснейшего бойца на этой, да и не только, планете.

— Ты меня оттуда вытащил? — строго глядя на Илью, тихо спросила Лена.

— Я… то есть мы все, — кивнув на Максимова, робко ответил парень.

— Далззаа все?

— Все. Проблема снята, — вступил в разговор офицер.

— Кто-то погиб? — Сделав секундную паузу, спросила девушка.

— Пять человек, трое «славь». Из этих пятерых двое твоих двухсотых. И раненых еще до кучи… Бойня в столовой душевная вышла, — мрачно сказал Максимов.

— Зачем? Почему вы это сделали?

— А тебе это надо объяснять Лена? — в голосе Максимова зазвучали металлические нотки. Только вот Лене на это было плевать.