Офицер Красной Армии

Может, я и зря ухожу от ответственности, надо дождаться представителей Ставки и с ними отправляться в Москву, но… Каким-то животным чувством, можно сказать, инстинктом я понимал, что ничем хорошим для меня это не закончится. Нельзя мне в Москву – сейчас нельзя – рано.

– Такие идеи побоку, – простонал я и, задрав голову, посмотрел на появившиеся на темнеющем небосклоне звёзды.

– Что, товарищ старший лейтенант? – не расслышал часовой, что стоял у въездных ворот.

Сам я находился у караулки, где с Семёновым занимался изучением и описью трофеев, пока Воронин организовывал оборону села. Капитан был на седьмом небе от счастья – столько вооружения. Одно его огорчало, людей мало, подразделений сформировано мало. А раньше, буквально вчера плакался об обратном: мол, зачем нам столько формировать подразделений, если вооружения для них всё равно нет. Противоречивый человек.

– Ничего, тебе послышалось, – ответил я и, прислушавшись, спросил: – Это наши едут?

– Вроде да, – неуверенно ответил он и зазвонил в колокол, что висел рядом. Это была ещё немецкая конструкция, так караульный вызывал старшего, если прибыли машины или начальство.

Реакция последовала незамедлительно: набежало десяток бойцов, начали устанавливать станковый пулемёт, а расчёт завозился у заранее установленной на позиции сорокапятки. Мало ли кто там едет. Конечно, если бы это были немцы, пост на дороге, усиленный броневиком, начал бы пальбу, однако ничего этого не было, и скорее всего колонна действительно наша и доставляет те подразделения, которые нам необходимы, вместе с начальником штаба, но инструкция есть инструкция.

Это действительно оказались наши. Пока вышедший Семёнов организовывал прибывших бойцов, большую часть отправив в один из пустующих складов отсыпаться, я со Смеловым прошёл в караулку, попросив двух писарей выйти.

– Что-то случилось? – насторожился начштаба.

– Есть такое дело, – нехотя ответил я. – На меня вышло руководство Центра и затребовало сдать полномочия и выдвинуться в другой регион.

– Но вы нужны тут! – возмутился Смелов.

– Я это понимаю, ты это понимаешь, но начальству всё равно. Приказ есть приказ. У меня было время, и я успел подготовиться. Вот на этих десяти листах мои подробные планы по организации в этих краях партизанской области. Тебе понятно это понятие?

– Нет, но смысл я уловил.

– Ты давай читай, как закончишь, у тебя пара часов на вопросы. С этой минуты ты принимаешь командованием подразделением, так что вопросы у тебя будут.

Оставив Смелова внимательно читать те листы, на которых я описал свои планы, кроме, естественно, игр по дезинформации противника, такое сообщают только устно, вышел на крыльцо и попросил одного из куривших писарей найти мне Путянина, а то обоих связных я отправил по делам.

Тот успел прибыть до того, как Смелов закончил, поэтому я приказал взводному привести к складам вместо одной, двух лошадей. После небольшого размышления я решил взять с собой вьючную. Небольшая автономность мне пригодится в будущем. Взводный козырнул и отправился выполнять моё личное поручение, а я вернулся в караулку. Смелов закончил с записями, о чём меня уведомил. К этому же времени вернулся освободившийся Семёнов.

Он закончил раздавать приказы, а также проверять, как новоприбывшие подразделения принимают вооружение. Семёнов тоже включился в работу, пока мы с начштаба общались. Капитан, надо сказать, хоть и был удивлён и даже ошарашен моим внезапным уходом, но понимал, что приказы начальства игнорировать нельзя. Тем более я им оставлял довольно подробную схему дальнейших действий. Вопросы у Смелова были, особенно о командном дефиците, его решении, и как потом остаться командиром, если какой-нибудь подполковник потребует передать командование ему. Пришлось подробно объяснять ему суть вещей. Закончили мы к трём часам ночи, после чего тепло попрощались.

О том, что я ухожу, мало кто знал, но проводить меня пришли около двадцати человек, включая практически всё командование. Тепло со всеми попрощавшись, я искренне извинился перед всеми, что оставляю их в столь тяжёлый час, и, одним прыжком оказавшись в седле, ударил каблуками по бокам коня и послал его вперёд, следом рысью бежала запасная лошадь с вьюками.

Девять дней спустя, двадцать восьмое апреля тысяча девятьсот сорок второго года. Село Иванково. Штаб недавно организованного партизанского края

– Позовите Смелова, – попросил дежурного бойца сидевший за столом мужчина лет тридцати пяти на вид.

Он, как и двое других присутствующих в кабинете, также был в камуфляже советского образца без знаков различия, но даже поверхностный взгляд выдавал его принадлежность к органам.