Офицер. Слово чести (СИ)

— Благодарю, господин генерал, однако хотелось бы добавить, что после расставания с пограничниками, мы поучаствовали ещё в нескольких схватках. Произвели обстрел дороги, уничтожив несколько сот германских солдат, потом уничтожили два эскадрона кавалеристов, что преследовали нас, сбили второй аэроплан, к сожалению, он сгорел на земле, а также атаковав, захватили стоявшую на отдыхе тяжелую гаубичную батарею, уничтожив орудия подрывами, обоз сожгли. Документы командира батареи, других офицеров и рядовых при мне, как рапорты, так и наградные листы на отличившихся. При мне имеется боевое знамя германского полка, который мы встретили на подходе к городу Калиш. Готов всё передать.

— Господин поручик, я лично посодействую в присвоении вам чина штабс-капитана, ведь именно такое должно быть звание у командира подразделения, коим вы состоите, а также о награждении вас за проявленную доблесть и героизм.

— Благодарю, господин генерал, — только и сказал я.

Дальше штабные офицеры приняли у меня все документы, рапорты и наградные листы, визируя их. А также и трофейное знамя, всё под роспись. На час задержка была вызвана, я дважды в подробностях рассказывал боевой путь моего подразделения, сначала генералу Самсонову и его старшим офицерам, те в кабинет командующего собрались, потом другим офицерам что этого не слышали. Когда я наконец покинул здание штаба, то снял фуражку и вытер мокрый от пота лоб, настолько устал. Всё штабным отдал, даже журнал боевых действий, мне взамен новый выдали. Также мне выдали направление вернутся в полк. Где он строит оборону, сообщили, но я испросил соизволения отправится завтра, мол, люди и лошади устали, да и пулемёт в ремонте. Такое разрешение я получил.

Снаружи у здания штаба казаки мои ожидали, тут казачья сотня была, из охраны штаба армии, и те среди них общались, свои же, а увидев меня, попрощались со своими и подъехали ко мне.

— Командир, нашли мы место постоя, всё как ты и говорил, две комнаты, ляктричество. Окна ставнями закрыть можно.

— Хорошо, едем.

Я вскочил на коня, и направился следом за казаками, а двуколка с солдатами за мной. Ехать пришлось далеко, на окраину, с той стороны где у леса моё подразделении стояло. Там и река в ста метрах о стоянки, и покупаться можно и лошадей напоить. В общем, недалеко до них, минут пять верхом. Осмотрев жильё, я снял комнаты на сутки, оплатив хозяину за постой, после чего вещи занесли в комнаты, один солдат остался во дворе, на часах, ходил с винтовкой на плече, через два часа его сменят, а второй укатил к нашей стоянке, доложить фельдфебелю где я остановился, чтобы найти было можно в случае нужды. Денщика ещё пришлют на пролётке. Казаки во дворе устроились, чтобы не мешаться, ну а я, приготовив всё оборудование, закрыл окна, и включив красную лампу, стал творить. Плёнка уже вся отщёлкана была, я её извлёк, проявил, и стал печатать снимки. До полуночи работал. На верёвках, растянутых в соседней комнате, те сохли. Без малого тридцать штук распечатал, все они пойдут в редакцию или моим родителям, остальное моим солдатам распечатаю позже, всё же дело не такое и простое. Запорол два снимка при проявлении и пришлось выкидывать бумагу. Пачка фотобумаги у меня была на двести листов, и я вот так разом чуть больше десяти процентов использовал, а ещё ведь солдатам делать, трети как не бывало. Дальше я планировал экономить.

После полуночи уставший, одуревший от работы, всё прибрал обратно в чемодан фотолаборатории, и отправился спать. А утром, закончив писать письмо редактору «Русского патриота», вложил в посылку нужные фотографии, а где я был в кадре, фотоснимки вышли вполне удачными, их обязательно распечатают в газетах, ну и вручил пакет Егору, это передать редактору лично в руки. Там и статьи, и фотографии. Разберутся. Тем более я подробно изложил, как и что тому делать при составлении статей и выпуске газет. На оборотах фото расписаны где те сняты, и кто на фотографиях, чтобы не спутаться. Мой денщик был тут же во дворе, пролётка с вещами, мы вместе позавтракали, и Егор отбыл. Часть своих вещей что мне не нужны, включая сундучок с деньгами, тоже отдал, я в него убрал и свою долю с продажи лошадей интендантам и негативы, и тот отбыл в Варшаву. Причём не верхом, коня дядьке оставил, а наняв тут бричку. Там тот на поезде отправится в столицу. Деньги на дорогу, на проживание, я ему выдал. Жить будет в номере на территории завода, записку директору я тоже передал. По пути письмо отправит родителям с некоторыми копиями снимков, чтобы оно быстрее дошло.