Офицер

— Что с ней? — Кирилл осторожно тронул лоб девочки и, отметив высокую температуру, кивнул в сторону вагона, в котором ехали врачи медсанбата: — Давай к медикам, пусть займутся. — И повернулся в сторону милиционеров: — Спасибо, товарищи, за помощь, можете быть свободны.

— Так, эта, товарищ комбриг, — один из милиционеров замялся. — Товарищ лейтенант так приложила товарища Осипова, что тот может и не встать.

— Осипов — это начальник ОРСа? — и увидев, как милиционеры синхронно кивнули, добавил: — Какой трагический несчастный случай. Товарищу Осипову явно нужно поберечь здоровье. Буржуазные замашки до добра не доведут. Если всё же встанет, так ему и передайте.

Покинув станцию, так и оставшуюся для Кирилла безымянной, поезд набрал скорость и всё так же неторопливо направился дальше на восток.

Женская часть штаба бригады, у которой вдруг появилось занятие, затеяли вокруг бывших беспризорников такой ураган, что Кирилл через пару часов решил лично посмотреть, чего это мимо его купе постоянно бегают туда и обратно.

Вокруг девочки продолжали хлопотать медики, и услышав от командира медсанбата короткое: «Запущенное воспаление лёгких. Дали стрептоцид», — ретировался обратно в коридор.

А вокруг мальчишки клубился настоящий вихрь. Уже вымытый и нормально подстриженный, он стоял в большом не по размеру солдатском белье, а девочки из узла связи и санитарки снимали мерки и подгоняли найденный где-то комплект обмундирования.

— Как успехи?

— Сейчас, товарищ комбриг, — пожилая санитарка прислонила штаны к спине подростка. — Да не дёргайся ты. Уже почти закончили. Разгрузку подгонять будем?

— А как же! — Кирилл посмотрел на мальчика и подмигнул. — Ему же в строй вставать. Должен быть экипирован как все.

— Хорошо, сапоги Катькины подошли. Она у нас самая маленькая на ногу.

— Катя Павлова? — Кирилл, знавший многих десантников по именам и фамилиям, вспомнил маленькую, словно воробышек, девушку-снайпера и вопросительно посмотрел на Галину Сергеевну: — А сама как?

— Пока переоделась в туфли, а там придумаем. Ей же всё равно марши не бегать.

— Передайте, что я разрешил ходить в туфлях, пока не решим вопрос. А медикам скажите, пусть ей выпишут какую-нибудь справку насчёт того, что ей можно ходить только в туфлях.

18

Тока я ему в рыло дрызнуть намерился — бац!

И уже на мостовой сижу, челюсть вправляю.

Из милицейского протокола 12 марта 1939 г.

Владивосток

Через две недели состав разгружался во Владивостоке.

Грузовики перевезли людей и имущество командования бригады во временный лагерь под Владивостоком. Отсюда до мест будущих боёв было всего около ста двадцати километров, и отсюда же планировалось выдвигаться к границе.

Эшелоны прибывали один за другим, и во временном лагере становилось тесновато. Первые батальоны уже начали выдвижение к границе, а навстречу им двигались части заслона и те подразделения пограничников, которые было решено отвести в тыл. И если отвод войск происходил демонстративно и днём, то выдвижение на позиции и занятие передовых рубежей делалось ночью и скрытно.

Японские наблюдатели исправно фиксировали происходящее, а спецназовцы, частично сменившие пограничников, имитировали обычную жизнь застав.

Нота японского правительства поступила в тот же день, что и в другой истории, и в качестве ответа подразделения Красной Армии заняли приграничные высоты: Заозёрную, Пулемётную, сопку Безымянную, высоты 62 и 68. Только на этот раз людей было больше, а окопы рылись полного профиля и как положено, да и пулемётов притащили по шесть штук на каждую высоту.

Сразу за озером, на высоте 54, расположились снайперы бригады спецназа и наблюдатели с оптикой и радиостанциями. Части сороковой дивизии РККА тоже были приведены в боевую готовность, но Кирилл больше надеялся на усиленный артдивизион, ставший в трёх километрах от спорных сопок, и на своих парней, уже ждавших сигнала.

29 июля японцы, как и предполагалось, начали накапливаться у подножия сопки Заозёрной, чтобы рано утром пойти на штурм. Плотный туман и ночь почти скрыли подготовительную фазу, но минам, установленным на склоне, было всё равно. В зону пулемётного огня не дошёл ни один солдат.

30 числа в атаку пошли куда более серьёзные силы, и пограничникам пришлось поработать, отражая атаку, но и этот штурм захлебнулся. А ночью на территорию противника просочилось сразу двадцать диверсионных групп.

Основное внимание было уделено артиллерийским батареям, складам и бронепоездам, которые японцы подогнали к месту конфликта. Из-за возникшей неразберихи некоторые объекты были заминированы дважды, а больше всего не повезло артбатарее, которая находилась на маршруте возвращения первых пяти групп. Именно здесь диверсанты тратили оставшуюся неизрасходованной взрывчатку.