Офицерская баллада

Ведь давно что-то такое в воздухе копилось! Ну не могли поверить проверенные бойцы партии, что вся эта свистопляска с перестройкой и гласностью – всерьез! Многие из них, конечно, с высоких трибун громогласно хвалили новую линию; но внутри хитро сами себе подмигивали: нас не проведешь, мы воробьи стреляные! Бросится кто-нибудь, очертя голову, буквально выполнять революционные решения – и его тут же возьмут на карандаш. Мол, слаб товарищ, болен либерально-демократическими мечтаниями. И как только наступит заранее назначенная минута – вытащат таких вот нестойких за ушко – да и на солнышко!

Пригласили, наконец, товарищей в зал. Долго столичный докладчик бубнил про свежий ветер в кремлевских коридорах, перечислял скромные местные достижения. Наконец, добрался до главного, ради чего приехал: про ситуацию в братской Монголии заговорил.

– Не все просто у наших соседей, товарищи. Поднимает голову монгольский национализм, популярными становятся идеи о «подлинной независимости». Можно подумать, что наши отеческие наставления, подсказки как-то их самолюбие задевают. Или что улан-баторские друзья лучше старших братьев понимают, что им нужно. Это, товарищи, просто как вот первоклассник, который капризничает и не желает слушаться учителя. Или – простите такую откровенность, но тут все свои – как баба, которая сверху хочет. Смешно, честное слово!

Армейцы, особисты и разведчики одобрительно загудели, захихикали: действительно смешно. Отлегло у некоторых на сердце: вроде виноватые названы, и они не среди присутствующих, а по ту сторону границы.

Эх, рано расслабились! Построжал московский гость, добавил металла в голос:

– Тут и ваша вина, товарищи! Значит, недосмотрели где-то, ошиблись. Прямо под носом органов военной контрразведки расцвела буйным цветом китайская агентура. А некоторые из вас (докладчик опустил очки и внимательно посмотрел в обмерший зал) бормочут насчет отсутствия юридических прав для работы на территории союзной страны. Особенно беспокоит ситуация в этом… как его (москвич выловил в тексте доклада трудное название)… гарнизоне Чойр тридцать девятой армии. Хищение автоматов и боеприпасов, убийства – и что в итоге? Наше же похищенное оружие используется для жуткой провокации – нападения на гражданский поезд! Да ладно бы еще просто гражданский – зарубежный, китайского формирования. А в поезде – иностранные спекулянты, журналюшки, которым только дай повод полить грязью страну Советов! И вбить клин между нами и Монгольской Народной Республикой. И дать повод китайским милитаристам поднять вой о нашей, страшно сказать, агрессивности! Где были наши особисты, а?

Вокруг начальника управления военной контрразведки по Забайкальскому округу само собой образовалось пустое пространство. Рядом сидящие постарались съежиться, отстраниться. Кто-то не выдержал; мяукнул, упал на карачки и пополз по проходу между креслами, подальше от опасного соседа. Генерал сидел бледный, даже синеватый – сразу видно, не жилец.

Член ЦК передохнул, глотнул водички из поставленного на трибуну стакана. Тишина в зале была такая, что все слышали, как ходит плохо выбритый кадык, царапая белоснежный воротник сорочки.

– Страшные могли быть последствия, товарищи! Мы тут все – научные атеисты, но я скажу: слава Богу! Да! Слава Богу, что рядом оказалась машина с караулом и обыкновенный лейтенант проявил, так сказать, решительность: организовал атаку и спугнул нападавших на поезд. И не только решительность, но и смекалку. Все правильно разъяснил перепуганным иностранным пассажирам, не дал, так сказать, возможности раздуть скандал. И даже наоборот.

Кремлевский посланец щелкнул кнопочками папки, достал газету, потряс ей над головой.

– Вот! Это свежий номер австралийской газеты «Сидней Таймс». В обстрелянном поезде присутствовал ее корреспондент. И по телеграфу, по горячим, так сказать, следам передал репортаж об инциденте. Тут, конечно, написано на зарубежном языке. Я вам зачту, так сказать, перевод.

Москвич еще глотнул водички, прокашлялся и торжественно начал:

– «Ужас пустыни Гоби»…

* * *

В столице Китая тоже кипели страсти. Начальник второго управления Генерального штаба шипел, как песчаная гадюка, брызгая ядовитой слюной на подчиненного:

– Партия оказала нам великое доверие, поручив освободить Внешнюю Монголию от влияния северных агрессоров. Но как вы исполнили свой долг? Вы едва успели вступить на трудный, но почетный путь – и тут же опозорились, подобно упавшей с дерева старой неловкой обезьяне.

Седой начальник отделения, недавно лично побывавший на встрече с агентом в монгольском Сумбэре, стоял навытяжку. Очень хотелось расстегнуть тугой крючок на воротнике, вдохнуть казавшегося раскаленным воздуха. Тяжелые слова продолжали падать, словно перезревшие плоды в грязь: