Офицерская честь

А вот целая толпа роялистов. Тут и Карл Артуа, этот нахал и бессовестный человек, герцоги Ангулемский, Беррийский… «Как воронье», — подумал царь. Они расступились, низко кланяясь. Александр кивком головы ответил на их приветствие. Царь уже хотел свернуть к двери, около которой стояли два вышколенных лакея, но Шарль загородил собой дорогу и, низко склонившись, рукой сделал жест, говоривший о том, что ему следует идти дальше.

Они вошли в уютную, обставленную со вкусом, комнату. За столом, уставленным всякой снедью, стояло всего пять кресел. Одно, у торца стола, выделялось пышным убранством. Хозяин услужливо предложил его Александру. Но, к разочарованию Шарля, царь не торопился располагаться в нем.

Он осмотрел присутствующих. Тут были помимо хозяина король Пруссии Фридрих Вильгельм, князь Шварценберг, вместо занемогшего императора Франца и граф Прованский, который неразлучно стоял с Фридрихом. Александру стало ясно, о чем пойдет речь. Его, как в тиски, возьмут король и граф и будут пытаться уломать или, вернее, вырвать у него согласие на воцарение Бурбонов. В душе он был не против, но опасался бурного возмущения французов, и ему очень не хотелось вести новую войну вдали от России.

— Шарль, — по-дружески обратился он к хозяину, — сегодня у нас праздник и мне бы хотелось отметить его с теми, с кем плечом к плечу мы шли к этой победе. Я попрошу пригласить графа Орлова, графа Шувалова, графа Нессельроде, нашего верного союзника сэра Нейли Кэмпбела. Мой предок, Петр, на пир по случаю победы над шведами приглашал и побежденных. Я видел в числе встречающих бывшего посланника в России графа…

Талейран догадался, о ком шла речь, и подсказал:

— Графа Нарбонна, ныне генерал-адъютанта. Между прочим, министра Людовика XVI, — не без умысла добавил он.

Царь не обратил на последнее слово никакого внимания, а возможно, только сделал вид.

— Но его приезд в Россию сыграл для пославшего роковую роль! — сдерживая улыбку, заявил царь.

Увидев, что у присутствующих это заявление вызвало большой интерес, царь, как бы продолжая интриговать и дальше, сказал:

— Вам об этом очень хорошо расскажет граф Шувалов.

Пока шел этот разговор, слуги, словно ожидавшие этой команды, быстро принесли кресла, дополнительные приборы, а хозяин со змеиной улыбкой на устах сам вызвался пригласить названных господ. Только прикрыв за собой дверь, он тихо выругался, поняв, что провести русского царя ему не удалось.

— Ну что ж, — прихрамывая, сказал он. — Господи, помоги! — и украдкой перекрестился.

Этот отлученец, может быть, впервые вспомнил о Боге.

Обед начался с того, что царь поздравил всех присутствующих с большой победой:

— … Европа избавилась от человека, который почти полтора десятка лет нарушал в ней спокойную, размеренную жизнь. И нам еще предстоит обсудить его судьбу, — эти слова он произнес жестко, с плохо скрываемой угрозой. И все почувствовали, что внутри царя все кипит. Неужели он все еще вспоминает тот оскорбительный ответ Бонапарта? Александр уловил на себе чей-то пристальный взгляд и посмотрел на графа Шувалов. И вдруг вспомнил их давний разговор. Тон его выступления несколько смягчился:

— Я думаю, — продолжил он, — мы бы-ли… — он задумался, подбирая слово, лучше этого не подобрал и сказал, — когда-то и партнерами. Поэтому жестокого решения не будет. Конечно, ему придется полностью отречься. Это факт. Но мы подумаем, как возместить ему потерянное.

Последние слова явно не понравились графу Прованскому и англичанину. Фридрих остался абсолютно равнодушным. Или сделал вид. Он словно боялся по-прежнему сказать что-то резкое в адрес бывшего владыки. Но чего-то особого ждать от австрийца не приходилось. Все понимали его щекотливое положение. Было ясно, что решение примет император.

А перед самым окончанием обеда, когда, кажется, все вдоволь наговорились и наступило молчание, его неожиданно нарушил прусский король, молчавший в течение всего обеда.

— Брат мой, — обратился он к Александру, — Вы обещали, что граф расскажет, какую пользу принес России приезд графа Нарбонна.

Услышав свое имя, граф быстро что-то проглотил, салфеткой аккуратно приложился к губам и издали посмотрел на царя. Тот улыбнулся и, взглянув на Шувалова, сказал:

— Граф, попрошу вас, отройте секрет Михайло Ларионыча, светлая ему память.

Шувалов понял, о чем речь, сдержанно улыбнулся и начал:

— Когда в Вильно появился посланец Бонапарта, его светлость генерал-адъютант господин Нарбонн, мы постарались, чтоб об этом узнал посол в Турции князь Кутузов и… сам турецкий султан, которого посол убедил в том, что посланец прибыл на заключение мира. Султан, который до этого и слышать не хотел о мире, сразу согласился, подумав, что войска, приготовленные для встречи Наполеона, Россия теперь может двинуть на него.