Офицерский гамбит

– Конечно. Растворять мысли в мягком пламени свечи – не самое трудное на свете дело. Все, что может один человек, способен освоить и другой. Гораздо важнее знать, зачем это тебе. Ведь, в конечном счете, все дело в желании и расставленных жизненных приоритетах.

Артеменко уловил намек.

– Мои приоритеты тебя смущают?

– Вовсе нет, милый. Но они… смущают тебя. В сущности, то, чем ты занимаешься, – борьба России против Украины, – это частный случай, мелочь в сравнении с вечностью, с жизнью Вселенной. Ваша борьба создана искусственно, чтобы придать ценность территории и, соответственно, влиянию на территориальное пространство. А заодно и создать иллюзию успеха, увести от реальной ценности – личности индивидуума. Но ты очень увлечен, ты отдаешься этому полностью, и это отнимает у тебя силы, предназначенные природой для… других серьезных вещей. Для развития сознания, например. И потому тебе тяжело – человек не может одновременно следовать мудрости и преуспевать в мирской жизни. В какой-то степени ты перерос прошлое, но не можешь от него освободиться, и потому оно цепко держит тебя в настоящем.

Артеменко в невольном порыве еще сильнее сжал ногами ее ноги под одеялом. От них исходил жар, так же, как и от рук. Опять возникла мгновенная мысль о том, что она неотвратимо отдаляется. «Где она только всего этого набралась, – думал он, все же чувствуя где-то в смутных глубинах сокровищницы мыслей ее правоту, – и надо ли это мне?»

– Мне так больно, – тихо проговорила она, – а тебе, может быть, неприятно?

– Не в этом дело. – Он расслабил свои ноги и попробовал защищаться. – Это ведь моя работа… И чаще она мне нравится, только изредка вызывает неприязнь и тошноту… И потом, а как же, по-твоему, те многие выдающиеся люди, которые жили как бы в двух измерениях, достигли и высокого уровня развития, и благосостояния?

– Если ты имеешь в виду деньги, то ни миллионы, ни миллиарды не являются достижением личности. И уж тем более не имеют никакого отношения к развитию сознания. Вообще, когда мне говорят о предприятиях с миллиардными оборотами, меня не покидает мысль о вопиющем обезличивании. И в эту зону попадают все участники, включая владельца – ведь они посвящают жизнь искусственно запущенному водовороту. Дьявольскому водовороту…

– А как же творцы?

– Творцы тоже бывают разными. Знаешь, эта последняя поездка в Индию мне на многое открыла глаза. И в том числе на этот твой вопрос. Я сейчас совершенно уверена, что мудрец может находиться только в одном измерении – своем, где развитие сознания остается первым и главным вопросом. Как только человек, достигший озарения, пытается одновременно быть и мудрецом, и вкусить сладость мирских наслаждений, он неминуемо сталкивается с информационным сбоем. Возьми хоть Брюса Ли, не дожившего до возраста Христа. Ему открылись сверхспособности, он же желал быть и киногероем, кумиром, и создавать новые стандарты в философии. Но так не бывает. Или твой любимый Сенека Младший. Думаешь, он умер потому, что Нерон такой плохой был? Нет, его смерть – результат информационного сбоя, ошибки в программе, потому что власть для него была смертельным ядом, а он его добровольно принял. Даже Николай Рерих и великий Эрих Фромм грешили этим. Первый – заигрывая с советской властью, второй – когда принимал участие в выборной кампании. Я привожу примеры, понятные тебе. Чтобы ты осознал, что зашел довольно далеко…

– Допустим. Но как же те, кто дошел до верха? Как тебе наш Путин? – Алексей Сергеевич был задет, но хотел разобраться.

– Лично мне? – спросила Аля и, подумав, сама дала ответ: – Лично мне Путин нравится. Здоровый, импозантный, умный мужчина русского типа, не алкоголик, не слюнтяй. Ну где-то холодный и надутый, где-то переигрывает или недоигрывает. Но это ведь ерунда. Ты и сам отлично знаешь, что большинство обывателей воспринимает не то, что он говорит, а то, как он говорит. И тут он со своей ролью справляется. А то, что он развернул войну против украинцев? Ну так мало ли с кем он борется? Люди типа меня, взирающие на власть издалека, пребывают в убежденности, что это он делает для нашего же блага, по необходимости.

– Допустим, – не унимался Артеменко, – а как насчет духовного развития?

– Тут полный ноль, – спокойно ответила Аля. – О каком духовном развитии может идти речь у мирского лидера или, скажем, политика? Но они сами выбрали свою миссию. Они добровольно ограничили свое сознание рамками. Они так живут и умирают в неведении… Но ты ведь – другое дело. Ты же не собираешься двигаться во власть. И ты мой муж.

Последние слова она произнесла примирительно, с несомненной любовью и нежностью.

– А как же твой индийский учитель? – неожиданно для себя спросил Артеменко полушутя-полусерьезно, сам удивляясь, как этот язвительный вопрос вырвался из его уст.