Офицерский корпус Армии генерал-лейтенанта А.А.Власова 1944-1945

Сидят, слева направо члены КОНР: начальник штаба Вооруженных Сил КОНР генерал-майор ВС КОНР Ф.И. Трухин, начальник Главного управления пропаганды КОНР генерал-лейтенант ВС КОНР Г.Н. Жиленков, Председатель КОНР и Главнокомандующий ВС КОНР генерал-лейтенант ВС КОНР А.А. Власов, начальник Главного организационного управления генерал-майор ВС КОНР В.Ф. Малышкин и др. Стоят, слева направо: оперативные адъютанты генерал-лейтенанта А.А. Власова: начальник командного отдела штаба ВС КОНР полковник ВС КОНР В.В. Поздняков и полковник ВС КОНР И.К. Сахаров. Берлин, отель «Европахаус», 18 ноября 1944 г.

В 1941–1944 гг. участниками заговора против Гитлера и активными сторонниками изменения оккупационной политики А. Розенберга являлись начальник Абвера адмирал В. Канарис, начальник отдела «Иноземные армии Востока» генерал-лейтенант Р. Гелен, начальник штаба 2-й армии генерал-майор X. фон Тресков, начальник штаба Резервной армии полковник К. фон Штауффенберг, начальник III-го сектора отдела Гелена полковник А. фон Ренне, командующий тыловыми войсками группы армий «Центр» генерал от инфантерии М. фон Шенкендорф и др. Столкнувшись с неприятием значительной частью населения оккупированных территорий сталинского режима и колхозной системы, они не только пытались облегчить ее положение, но и всячески способствовали попыткам развернуть антисталинское движение [86, т. 2, 404–411, 87, 47–49].

«Политику мы не можем изменить, — рассуждал генерал-майор X. фон Тресков, — но мы можем попытаться создать мощный фактор, который вынудит руководство изменить политические установки» [87, 59]. Таким фактором, по мнению антинацистской позиции, могло бы стать создание сильных русских добровольческих подразделений. Термин РОА принадлежит капитану отдела «Иноземные армии Востока» Вильфриду Карловичу Штрик-Штрикфельду. Бывший офицер Русской Императорской армии, служивший в годы Первой мировой войны в оперативном управлении штаба Петроградского военного округа, рафинированный интеллигент и убежденный демократ, как называл его один из послевоенных эмигрантов, счастливо совмещал неприятие коммунизма и фашизма. Именно этот человек сыграл решающую роль в судьбе Власова и стал одним из основных инициаторов его движения. В конце ноября 1941 г. Штрик-Штрикфельд по поручению Трескова разработал проект создания 200-тысячной РОА под русским командованием при условии кардинального изменения политики в оккупированных областях и изменения условий содержания советских военнопленных. Проект попал к Главнокомандующему Сухопутными силами Германии генерал-фельдмаршалу В. фон Браухичу. Браухич возвратил в начале декабря 1941 г. документ командующему группой армий «Центр» генерал-фельдмаршалу Ф. фон Боку с резолюцией: «Считаю решающим для исхода войны» [87, 60–61]. Но 19 декабря 1941 г. и Браухич, и Бок отправились в отставку. Новым Главнокомандующим стал А. Гитлер. Адресовать меморандум Штрикфельда ему не имело смысла…

Однако немецкие офицеры, принадлежавшие к оппозиции и воевавшие на Восточном фронте, безусловно знали о разговорах и настроениях, витавших в лагерях для русских пленных: например, в шталаге XIII-D в Хаммельбурге, где в одном и том же бараке жили четыре генерал-майора — заместитель начальника штаба Северо-Западного фронта Ф.И. Трухин, начальник училища ПВО в Либаве И.А. Благовещенский, командир 4-го стрелкового корпуса Е.А. Егоров и командир 21-го стрелкового корпуса Д.Е. Закутный. «Все четверо поносили на чем свет стоит и Сталина, и советскую власть и сходились на том, что расстрелянные по делу Тухачевского — расстреляны невинно и что крестьяне колхозы защищать не будут»[8]. Позднее, когда Закутный и Трухин находились в одном из лагерей вместе с командующим 19-й армией Западного фронта генерал-лейтенантом М.Ф. Лукиным и полковником И.П. Прохоровым, последний «подчеркивал, что советское правительство довело до обнищания советский народ, что против него нужно бороться, что в СССР отсутствует демократия; и клеветал на конституцию СССР, критикуя при этом колхозную систему. Закутный строил планы о восстании на Дону, Лукин выражался нецензурными словами по адресу Верховного командования Красной Армии»[9].