Офицерский штрафбат. Искупление

Другая категория преступлений, совершаемых только в военное время, не имеет вариантов, и ответственность за такие преступления тоже безвариантна: Статья 193.14. «Самовольное оставление поля сражения во время боя или преднамеренная, не вызывавшаяся боевой обстановкой сдача в плен или отказ во время боя действовать оружием, влекут за собой применение высшей меры социальной защиты». Наверное, не нужно разъяснять, что такая защита — это смертная казнь, т. е. расстрел или повешение.

Теперь не о статьях УК РСФСР. В недавнем прошлом офицеры-штрафники в большинстве были коммунистами или комсомольцами, хотя теперь у них не было соответствующих партийных или комсомольских билетов. Но чаще всего они не утратили духовной связи с партией и комсомолом и даже иногда собирались, особенно перед атаками, на неофициальные партийные или комсомольские собрания. Конечно, официальных парторганизаций штрафников не создавалось, но политработники батальона знали партийно-комсомольское прошлое штрафников, иногда проводили с ними индивидуальные, а когда позволяла обстановка, и групповые беседы.

И еще один «миф». В фильме Володарского-Досталя штрафбатом командует штрафник, а командиры рот — «воры в законе», за штрафниками неотступно следит рать «особистов», и даже бездарным генералом-комдивом фактически управляет один из них. На самом деле в штрафбатах командный состав подбирался из боевых кадровых офицеров, как и предусмотрено Приказом № 227, а не как у постановщиков 11-серийной лжи. С мая 1943 г. комбатом у нас был подполковник Осипов, орденоносец за участие в войне с Финляндией, ко времени назначения комбатом он закончил обучение в Военной академии имени Фрунзе. А «особистом» батальона, даже когда он состоял из 800 человек, был всего один старший лейтенант, занимавшийся каким-то своим делом и никак не влезающий в дела комбата или штаба.

Чем поднимали в атаку? Конечно же, не угрозами оружием. Некоторые «знатоки» утверждают, что лозунги и призывы «За Сталина!» произносили только политруки, и то оставаясь в окопах. Грязное вранье! Эти «знатоки» сами не поднимали подразделения в атаки, не водили подчиненных в рукопашные. Не ходили они на вражеские пулеметы, когда взводный или ротный командир, поднимая личным примером подчиненных в «смертью пропитанный воздух» (по Владимиру Высоцкому), командует «За мной, вперед!». Уже потом как естественное, само собой разумеющееся было «За Родину, за Сталина!», как за все наше, самое дорогое, советское, с чем и ассоциировались эти слова: «За Сталина!» отнюдь не означало «Вместо Сталина», как иногда трактуют это ныне те же «знатоки», а слова «Родина» и «Сталин» были тогда для всех нас почти тождественны.

Такие же авторы в свое время сочиняли небылицы, будто перед атакой штрафникам не было положено проводить артподготовку, запрещалось даже кричать «Ура!», а вместо этого исконно русского боевого клича они вроде бы должны были кричать какое-то несуразное «Гу-Га», как в этом убеждали зрителей в «кинодраме» по Морису Симашко, снятой в 1989 году режиссером В. Новаком.

Да, без артподготовки ходили в атаки не только штрафники, когда нужно было нагрянуть на противника совсем неожиданно. Но хотелось бы мне, чтобы кто-нибудь из тех сочинителей хоть раз сходил в атаку вместе со штрафбатом. «Страшна атака штрафного батальона», как выражался бывший штрафник Семен Басов. А те, кто ее видел, утверждают, что штрафники ходили в атаки, даже не пригибаясь, не используя короткие перебежки. Ничего противоестественного в этом утверждении нет, могу это подтвердить. Знаю по себе: очень трудно встать в атаку под ливень пуль, но, преодолевая страх смерти, встав однажды, нет смысла снова ложиться, а потом опять преодолевать тот самый страх. Вставать под пули всегда нелегко!

А вот возгласы «За Родину, за Сталина!» были не редкостью, а тем более — «Ура!!!». Конечно, за исключением случаев, когда «молчанка» была тактическим приемом.

При единичном случае преодоления необезвреженного минного поля на Наревском плацдарме (Польша) я сам слышал от штрафников, подорвавшихся на минах, определенного смысла «здравицу» «За… такого-сякого… прокурора!». Это вовсе не проклятие советской власти, а только выражение обиды на конкретного служителя военной юстиции, которое сопровождалось в этих случаях и не так уж частой в штрафбате отборной «русской речью», которую те же «знатоки» неправедно считают непременным атрибутом лексики в штрафбате.

И патриотизм был тогда не «квасной» и не «совковый», как любят ныне сквернословить хулители нашего героического прошлого. Был истинный, советский, настоящий патриотизм, когда слова из песни «Раньше думай о Родине, а потом о себе» или «Жила бы страна родная, и нету других забот» были не столько песенными строчками, сколько целым мировоззрением, воспитанным всей системой социалистической идеологии, и не только у молодежи. Здесь я не совсем соглашусь с некоторыми авторами, утверждающими, что эту войну выиграли и Победу обеспечили главным образом школьники, воспитанные сталинской школой в духе советского патриотизма.