Офицеры

Лиля медленно выпрямила спину и поднялась с корточек. У ее ног, там, где сухая земля как губка втянула влагу, лежали маленькие белые трусики. Лиля поднялась на пальцы и по-кошачьи переступила через них.

Кости у Ставра стали мягкими. Его потащило к ней почти против воли, как гвоздь к магниту.

— Послушай, — тихо сказал он, — если ты это делаешь потому, что мы вам помогаем, то не надо… Не надо пытаться расплатиться со мной.

— Не обижай меня, — ответила Лиля. — Не делай из меня блядь. Я хочу тебя. Хочу узнать, какой ты.

Ставр попытался еще что-то сказать, но он уже забыл все слова. Рука протянулась к ней, и его ладонь наполнилась влажной горячей плотью. Бедра девушки раздвинулись, пропуская его ладонь глубже.

Твердый и острый кончик Лилиного язычка настойчиво бился о его зубы, все еще стиснутые от гордости и недоверия. Ставр вдруг заметил это и разжал их.

Ставру мало было чувствовать, он хотел видеть ее тело. Он целовал маленькие груди, нежно покусывал бесстыдно торчащие соски, забывая о том, что на самом деле времени для игры у них нет. Но Лиля смотрела на жизнь практичнее, она помнила об этом. Она попыталась расстегнуть пряжку на поясе из парашютной стропы. Но ей не случалось иметь дело с такими пряжками, она просто не знала, как это сделать.

— Ну помоги же мне, — потребовала она. — Прямо пояс невинности, к нему ключа не надо?

— Не говори глупостей.

Ставр отбросил ее руки и одним нажатием пальцев расстегнул пряжку.

В отместку за его резкость Лиля просто сдернула со Ставра его пятнистую шкуру, и перед ней предстал его богоданный ствол.

Лиля вцепилась Ставру в плечи и, как кошка, прыгнула на него. Ее сильные упругие ноги танцовщицы обвили его поясницу, и он подставил руки под ее девчоночью попу.

Экипаж самолета прогнал двигатели и занял свои места к взлету. Командир формально получил у сонного диспетчера разрешение на вылет. Как огромное, грузное насекомое самолет пополз по рулежной дорожке.

Приведя в порядок одежду, Ставр и Лиля опустились на землю возле будки. Ставр привалился спиной к стене, а Лиля села между его ног и откинулась назад на него. Ее легкая пушистая голова лежала у Ставра на груди, улыбаясь, он играл ее смешными кудряшками.

Самолет выполз на взлетную полосу и остановился напротив будки. Дверь пилотской кабины открылась, в проеме появился Шуракен и один из летчиков. Они выкинули трап.

Рита и Наташа побежали к самолету. Когда Лиля и Ставр со Светкой на руках подошли к трапу, они уже залезали в кабину. Шуракен нагнулся с верхней ступени трапа и взял у Ставра Светку. Пока он передавал ее летчикам, Ставр в последний раз поцеловал Лилю.

Шуракен спрыгнул на плиты взлетной полосы. Летчик поднял трап, дверь кабины захлопнулась. Взвыли турбины, и самолет понесся к далекой точке на горизонте, где сходились лучи взлетной полосы. Проследив, как он оторвался от африканской земли и, набирая высоту, взял курс домой, Ставр и Шуракен пошли к ангарам. Они разбудили русских механиков, обслуживающих вертолеты, и заняли у них «уазик» с брезентовой крышей, пообещав вернуть его с кем-нибудь из курсантов.

Ставр сел за руль. Шуракен с чувством исполненного долга плюхнулся рядом и захлопнул дверцу. Вдруг он повел носом и резко повернул к Ставру голову, его глаза сверкнули от злости.

— Хули от тебя бабой пахнет?

— Зато ты пожрал у летчиков.

Ставр врубил скорость и с пробуксовкой ушел с места.

В угрожающем молчании они проехали через КПП аэродрома. Охранник лениво приветствовал их. Спецы часто приезжали на аэродром к вертолетчикам или к экипажам самолетов из России.

Молчание становилось все более напряженным.

— У тебя что, спермотоксикоз? — наконец проговорил Шуракен. — На одну плоскость с сучьим потрохом Джориком нас поставил. Все обосрал!

— Я ни к кому не приставал. Она сама так решила.

— Которая?

— Во всяком случае, не Наташка, она дала бы тебе.

Шуракен погрузился в мрачное молчание.

— Тушканчики, твою мать, — проворчал он.

11

Тем временем события в Москве развивались самым угрожающим образом. Несмотря на отставку, генерал Осоргин оставался членом элитарной группы военных и политиков, чье мнение по-прежнему учитывалось в критических ситуациях. Он получал закрытые аналитические отчеты и обзорные материалы, которые позволяли постоянно быть в курсе событий. Осоргин не удивился, когда на дачу к нему пожаловал один из начальников Генштаба генерал-лейтенант Рюмин. Осоргин понимал, о чем пойдет разговор. — Комитет объявит в стране чрезвычайное положение, отстранит Горбачева от власти и примет руководство страной до тех пор, пока не будет сформировано законное правительство. Партия должна снова взять власть, — ввел его в существо проблемы Рюмин.

— А вы не боитесь спровоцировать гражданскую войну?

— Ты преувеличиваешь, Алексей Федорович. Речь идет всего лишь о смене лидера, не оправдавшего доверия партии. Мы готовы к тому, что в Москве возможны отдельные акты неповиновения со стороны толпы и всякого сброда.

— Те, кого вы называете сбродом, наш народ. И он не с нами, он против нас, — веско возразил Осоргин.