Офицеры-2

Он смотрел на лес, тянувшийся вдоль дороги, ука­затели с названиями подмосковных поселков, мелкую, заросшую камышом речушку. Встречный поток воз­духа упруго обволакивал его руку, лежавшую на откры­том окне. У Шуракена снова возникло болезненное ощущение, что мир плоский и двусторонний, как мо­нета в пальцах, которую можно повернуть орлом или решкой: одно движение — и все родное исчезнет. По­явятся ненавистные пальмы, красная пыль, в ноздри потянет запахом Африки, и силуэты боевых вертоле­тов, как миражи, задрожат в раскаленном воздухе. Те­перь Шуракен точно знал, что не хочет возвращаться туда, не хочет воевать, потому что теперь ему есть чем рисковать, кроме себя самого.

Ставр свернул на небольшую автостоянку у при­дорожного кафе. Здесь они оставили «Ниву» Шура­кена.

«Далеко до Сходни, не успеть сегодня, он бы мог совсем остаться да и жить...» — плыл густой баритон Шуфутинского. За одним из столиков обедала ком­пания приличных деловых мужиков. Они без интере­са глянули на вошедших и продолжили обсуждать свои проблемы.

Шуракен потопал к грилю, Ставр — к стойке бара.

На обширном подносе, который Шуракен прита­щил на стол, возлежала мясистая курочка, умело за­жаренная до хрустящей корочки, стояли миски с са­латом и картофелем фри. Ставр поставил на полиэти­леновую скатерть рюмку водки.

— Давайте жрать, пожалуйста, — пригласил Шу­ракен, разламывая курицу пополам.

Ставр отрицательно покачал головой. Запах еды был ему противен и усугублял и без того неприятные ощущения в организме. Крутящиеся под потолком вентиляторы разгоняли мух, но не создавали прохла­ды. Ставр вытащил из кармана полотняного пиджака платок и вытер взмокший лоб. Шуракен неодобри­тельно взглянул на друга.

— Скучно с тобой, Ставридас, не жрешь ни черта.

— Зато ты у нас ковбой.

— Это в каком смысле?

— В том, что с двух рук жрешь.

В каждой лапе Шуракена было по половинке ку­рицы.

— Кто как работает, тот так и ест, — назидатель­ным тоном проговорил он. — Вот я, например, за эту неделю весь первый этаж закончил. Мог бы, между прочем, приехать помочь. Но ты, я вижу, устал. Раз­врат и пьянка — два самых утомительных занятия.

— Давай, давай, унижай, — сощурился от дыма Ставр. — Будет и на нашей улице...

— Пень горелый.

Оба замолчали. Шуракен с энтузиазмом принял­ся за курицу. Ставр выпил водку, зацепил носком бо­тинка свободный стул и, подтащив к себе, положил на него вытянутые ноги.

— Ну и что ты думаешь? — спросил он Шуракена.

— Не знаю. Если б это дело заварилось пару ме­сяцев назад, я бы вообще не думал. А теперь не знаю. Пятьдесят тысяч баксов я и здесь заработаю, вон этот фирмач, Моторин, нас приглашает. А под­ставлять башку под пули я вообще ни за какие баб­ки не хочу.

— А когда я тебе сказал, что Советник жив, ты, мне показалось, возбудился.

— Подвернись этот гад — порву. А так... Гнать за ним в Африку, да еще доставлять сюда, пальцем не тронув, как целочку-цветочек, — это без меня.

— Саня, что вообще происходит?

— Прости, Егор, но я не хочу лезть в это дело. Я им больше не специалист по выполнению приказов лю­бой ценой. У меня есть чем рисковать, кроме себя са­мого.

— Все ясно. Женька тебе пригрозила, что аборт сделает, Дуста живодерам отдаст?

Шуракен с изумлением посмотрел на Ставра:

— Нет. Она мне такого не говорила.

— Значит, не говорила? Ничего, еще скажет.

— Егор, давай не будем мешать в наши проблемы Женю. Ты уяснил, что они хотят? Их интересуют баб­ки, а я за их бабками, как бобик, не побегу. Я уже знаю, что это за игра.

— Это не игра, дружище, это бизнес. Знаешь, Кейт сделал мне интересное предложение. Он сказал: «Раз­ведка — это большой международный бизнес, и один из самых высокооплачиваемых».

— Ты что, принял его предложение?

— Нет. Я думал, что я офицер одной из самых мощ­ных спецслужб мира. Оказалось, что это уже не так.

— Нас предала не родина, а мафиозный паханат, захвативший власть. А мы с тобой офицеры, а не на­емники. А впрочем, какие мы теперь, блядь, офице­ры! Кому тут служить? Паханам или торгашам-миро­едам?

Ставр посмотрел на Шуракена, как в первый раз увидел.

— Во парадокс! — восхитился он. — С бодуна я, а ахинею несешь ты. Еще скажи: погибла Россия!

— Да, поразвалили все на хрен! Работы нет, народ голодает.

— Ты где голодающих видел? — поинтересовал­ся Ставр и посмотрел в тарелку Шуракена, выбирая кусок посимпатичней. — Наверное, в телевизоре? Так ты его не смотри. — Он рванул зубами белое кури­ное мясо. — Рубаешь избу — ну и рубай. Сам же го­ворил: кто как работает, тот так и ест. А по поводу предательства я тебе так скажу: ты сам себя не пре­давай. Просидишь лет пять в своем лесу и водку нач­нешь жрать, потому что нечем будет оправдать убо­жество жизни.

— У меня есть семья.

Ставр медленно поднялся. Он наклонился к Шу-ракену и положил ему руку на плечо.

— Понимаю. Жена, дом, олени опять же... Жаль, настоящего напарника у меня теперь уже никогда не будет.

Он быстро пошел к выходу.