Офицеры-2

Тот арестант, физиономия которого насторожила Ставра, подошел к колонке, нехотя взялся за рычаг и начал качать воду.

Буффало влез под струю воды голым, бугрящимся мускулами торсом и принялся плескаться, фыркая и гогоча во всю глотку. Но Ставра не убедила демонстрация чудовищной мускулатуры, среди тех, кто спокойно ждал своей очереди у колонки, он отметил нескольких мужиков, явно не уступивших бы Буффало ни в силе, ни в жестокости, если бы дошло до серьезной разборки. Просто им неохота с ним связываться, пока он достаточно осторожен, чтобы случайно не наступить кому-нибудь из них на ногу.

С подчеркнутой вежливостью, соблюдая очередность, арестанты подходили к воде, умывались или мылись столько времени, сколько требовала их чистоплотность. Никто и не подумал сменить Дренковски, хотя его работа требовала изрядных усилий и с него ручьями лил пот. Теперь Ставр понял, в чем заключался фокус с колонкой: попробовать обломать новичка — дело святое, если бы он ошибся и оказал Буффало услугу, у него были бы все шансы сменить Дренковски на его посту. Ставр подумал, что качать воду для всего лагеря его никакой силой не заставили бы, но у Буффало и его приятелей появился бы повод задать ему жестокую трепку. А здоровье было сейчас его единственной ценностью, и не стоило им рисковать.

Почти всех своих товарищей по несчастью Ставр увидел в столовой. Арестантов в лагере было немного, человек пятьдесят — профессиональных искателей приключений, одетых в разнообразное армейское обмундирование. У некоторых имелись нашивки и знаки отличия каких-то африканских национальных армий. Но все они были белые парни, исколесившие мировое пространство в погоне за свободой и призрачной наживой.

После завтрака Ставр занялся обследованием территории. Он обнаружил шлагбаум, перекрывающий дыру в ржавой сетке. За шлагбаумом начиналась колея, проложенная колесами машин вдоль сухого русла мертвой реки. В пулеметном гнезде, сложенном из мешков с песком и закрытом от солнца маскировочной сеткой, валялся одуревший от безделья охранник. При виде Ставра он проявил признаки оживления.

— Решил размяться? — с сочувствием и даже явным поощрением спросил он. — Ну давай, давай, сходи прогуляйся. Только смотри, приятель, не заблудись.

Ставр поднырнул под шлагбаум и оглянулся на охранника, стоя уже по другую сторону. Охранник даже пальцем не шевельнул, чтобы остановить его.

— Не уходи далеко, — посоветовал он. — Искать тебя никто не пойдет.

Ставр кивнул в знак того, что все понял, и пошел по следу колес. Если не оборачиваться назад, на лагерь, то пейзаж впереди был вполне марсианский: гигантская трещина в гранитном панцире планеты, уходящие ввысь скалистые склоны и неглубокое русло мертвой реки. След колес скоро утратил четкость и совсем исчез.

Зной становился нестерпимым. От бешено яркого света перед глазами поплыли круги. Ставр надвинул панаму на лоб, но жидкая тень от полей мало что изменила, оставалось только жалеть о потерянных защитных очках.

Ставр остановился и оглянулся. Ржавая колючая проволока и унылые железобетонные бараки, казалось, навсегда исчезли за выступом скалы. Он медленно повернул голову и посмотрел вдаль. Прорезанное морщиной мертвой реки дно каньона и однообразные бесплодные склоны, на которых не было ни клочка растительности, уходили в бесконечную головокружительную перспективу. В сознании Ставра вдруг возникло отчетливое понимание своего окончательного одиночества и свободы. Он почувствовал возбуждение, бешеный прилив силы и двинулся вперед размеренным, неутомимым шагом. Он был уверен, что назад не повернет.

Сколько он прошагал, Ставр не знал. Незаметно он утратил представление о времени и чувство дистанции. Сознание по-прежнему пребывало в эйфории действия, но тело начало подавать сигналы тревоги. Солнце жгло, раскаляя горло, дыхание стало обжигающим. Вены вздулись. Сдавило сердце. С самоубийственным упорством Ставр шел до тех пор, пока не понял наконец, что здесь не место для живого существа. На что можно рассчитывать, оказавшись здесь? На силу духа? Да. Но вопрос — насколько ее хватит? На железное здоровье? Тоже да. Но ведь и здоровье не безгранично. Если он хочет выжить, придется укротить свою гордость, свой инстинкт действия и не вступать в борьбу с тем, что победить невозможно. Нужно смириться и терпеливо ждать, когда обстоятельства изменятся, и быть готовым использовать свой шанс.

Ставр повернул назад. Но зол он был неимоверно. Ярость клокотала, как кипяток в котле. Если бы охранник у шлагбаума, перегораживающего вход в лагерь, позволил себе удовольствие отпустить какое-нибудь замечание по поводу его возвращения, Ставр перегрыз бы ему горло. На свое счастье, охранник храпел, развалившись на мешках с песком.

Когда, едва переставляя ноги и думая лишь о том, чтобы дотащиться наконец до душной, вонючей казармы и упасть на койку, Ставр проходил мимо конторы начальника лагеря, Хиттнер окликнул его:

— Добрый день, Ставр.

— Добрый день, сэр.