Офицеры

— Хорошо, я задержусь, — сурово, как человек, понимающий свой долг, сказал Ставр. — Но только потому, что вы просите. Вы похожи на моего комба­та. В том бою, в котором он погиб, и я свою пулю поймал. Комбату Героя дали посмертно. А мне — хрен. Штабная крыса резолюцию наложила: «Отка­зать за недостаточностью подвигов».

Петренко понимающе кивнул и достал из сейфа бутылку водки.

— Давай помянем твоего комбата, капитан.

...Витек не случайно обратил внимание на руки Шуракена. Наблюдательность и хитрость были его природными качествами. Этим он мог не только блеснуть при случае перед приглянувшейся дамоч­кой, но и немного заработать на них. Витек был ос­ведомителем Петренко.

Во время обеденного перерыва он пошел за Шуракеном, и тут его ждала та вожделенная удача, о ко­торой Витек давно мечтал. Занимаясь обыкновен­ным стукачеством, он воображал себя контрразвед­чиком и мечтал, что когда-нибудь судьба даст ему случай доказать свои выдающиеся способности в этой области. Витек мечтал выследить настоящего диверсанта, вражеского агента, хотя и не понимал, за каким чертом шпион полезет на товарную стан­цию. О секретном ракетном комплексе «Ареал» ни Витек, ни другие осведомители Петренко не дога­дывались, хотя знали, что к какому-то охраняемому объекту рельсы протянуты. Да мало ли что у нас ох­раняется.

Шуракена стукач вначале принял за вора. Но по­дозрительный новичок совершенно не интересовал­ся товарными вагонами, в которых мог оказаться ценный груз. Его внимание привлекали только реф­рижераторы. Затем, встретив пожилого вохровца, Шуракен вступил с ним в долгую обстоятельную бе­седу, чего обычный вор делать не станет. Вор поста­рался бы избежать встречи с вооруженным сторожем.

Шуракен с самого начала знал, что стукач сле­дит за ним. Он намеренно подошел к рефрижерато­рам, чтобы, когда Петренко донесут об этом, у коменданта не было сомнений в том, что диверсант ищет именно «Ареал». Это была часть плана игры, придуманной разведчиками.

— ...Шлялся по путям, отирался возле рефриже­ратора... — Стукач не подкачал, он не стал медлить с доносом на Шуракена.

Услышав про рефрижераторы, Петренко насто­рожился.

— Привязался с разговорами к вохровцу, — про­должал стукач.

— О чем был разговор, слышал?

— Вроде интересовался условиями работы. Рас­спрашивал, что приходится охранять.

— Ладно, приду посмотрю на этого любознатель­ного.

В это время Ставр и Шуракен встретились в пив­ной на окраине города подальше от вокзала. Оба выг­лядели как завсегдатаи подобных заведений. Осо­бенно натурально смотрелся Ставр.

— Всю ночь пили в гостинице, — рассказывал он Шуракену. — Как две жопы: обосрали всех — и дру­зей, и врагов, и начальство, и жен. Семен Иванович раскрыл мне душу.

— А про «Ареал» он тебе ничего не рассказал? Ставр оторвал кусочек воблы и покачал им пе­ред носом напарника.

— Не следует недооценивать противника. Семен Иванович кремень. Мы имеем дело с профессиона­лом.

— Что-то ты его слишком быстро свинтил.

— Я понял его проблему. Пить с самим собой можно, а вот поговорить не с кем. Ну а у тебя что?

— Все нормально. Мне уже сел на хвост «добро­вольный помощник». Порадуем Петренко, пусть ду­мает, что знает, кто засланный казачок. Если у Пет­ренко имеются сомнения на твой счет, они должны привять. 

— Мне надо продержаться с ним еще три-четы­ре дня. За это время паровоз на базу или придет, или, наоборот, не придет. И то и другое существенно.

— У меня есть идея, как развлечь Петренко. А то он соскучится и отправит тебя в Вологду.

Вечером Ставр зашел к Петренко. В кабинете его не оказалось. Чтобы не мелькать без дела на вокза­ле, Ставр решил вернуться в гостиницу. Проходя мимо ресторана, столкнулся со своей знакомой офи­цианткой. Она не узнала его в форме капитана-де­сантника. Правда, она вообще не обратила на него внимания, потому что была слишком озабочена си­няком под глазом, проступавшим через толстый слой тонального крема. Синяк был видимым результатом беседы по душам с директором ресторана.

Бригада Шуракена вышла в ночь на разгрузку ва­гона с каким-то импортным товаром в больших кар­тонных коробках. Улучив подходящий момент, Шу­ракен вынул из-под куртки сложенный пополам яр­кий журнал и сунул его в зазор между коробками. Через несколько минут журнал вывалился под ноги одному из грузчиков.

— Мать твою! — обалдел работяга, увидев на об­ложке голую девицу с раздвинутыми ногами.

Это был заграничный порнографический жур­нал. До путча девяносто первого года, суверенитета союзных республик и свободы печати было еще да­леко, и широкие массы трудящихся ничего подоб­ного еще не видели. Но посмотреть очень хотелось. Мужики бросили работу и столкнулись лбами над ув­лекательными картинками.

— Гляди, — сказал кто-то, — а эта шмара все по­казала, что мамка дала. Еще и что-то написано, как будто так непонятно.

— Написано: «Сладкая киска. Я позволю тебе все», — прочитал Шуракен. — Тут еще ее габариты и номер телефона.

Все с удивлением посмотрели на Шуракена.

— Ты что, по-иностранному читаешь? — спро­сил Витек.