Официальный любовник

– Вот значит, – Яр перегибается через забор и вдыхает свежий аромат, – Илья, ты слышал?

– Слышал, – снасти полетели в коробку и Илья тоже привалился к забору рядом с Яром, – пошли, что ли, в воду поставим. А то еще завянут.

И все бы ничего, оба такие расслабленные душки, так улыбаются. Но внутри уже сосет под ложечкой, слишком уж изображают лапочек, переигрывают.

Яр предусмотрительно открыл калитку и приобнял за талию, пока мы шли по дорожке из мелких белых камушков к задней двери кухни. Глаз зацепился за Илью, который, хлопнув ящиком со снастями, попутно вытащил оттуда длинный моток веревки. Ну все, буду наказана. По телу побежали токи, и зачастил пульс.

– А ты, волнуешься, я смотрю, – Яр провел носом по виску, – может, совесть нечиста? – Он бесцеремонно втолкнул меня в нашу светлую кухню и еще раз посмотрел на цветы в руках, которые я несмело теребила. За ним хлопнула дверь, и комната погрузилась в тишину. Илья отложил моток веревки, который он свернул кольцом, на стол и поставил вазу для цветов, которая хранилась в нижнем шкафчике.

– А вы я смотрю, делами заняты, – я опустила цветы в вазу и погладила свежие бутоны.

– Рассказывай, всем же интересно, – Яр прижался ко мне со спины и тоже провел пальцами по упругим бутонам, – второй за неделю.

Да… второй. Вообще третий, но тот я воспитательнице в саду оставила. Борщить тоже не стоит.

– Максимилиан ничего такого не имел в виду, он просто делает закупки для ресторана по утрам, и иногда мы с ним там пересекаемся. Это же по-дружески, – я махнула ладонью в сторону букета.

– Максимилиан, – протянул Яр, – имя то, какое.

– Слушай, это он на благотворительной вечеринке в прошлом месяце три танца выкупил, и у нас с Яром даже возможности нормально потанцевать с тобой не было?

– Максимилиан очень любит местных бобров, вот и решил помочь. В этом нет ничего такого, а мы с вами весь остальной вечер танцевали, – голос уже конкретно подрагивает и к щекам приливает румянец.

– Задницей перед ним крутишь, – цедит Яр и сжимает мои ягодицы и внутри начинает разжигаться пожар.

– Нет, тебе кажется, – выдыхаю я.

Ничего ему не кажется.

– Так и норовит прикоснуться, пока нас рядом нет, в ручку целует.

– У него манеры такие, Илья, он же англичанин, – губы уже, наверное, алые, так активно я их кусаю, пока Яр под юбкой гладит голую кожу.

Не знаю, что там, у англичан принято, но ручку целует и ладонь поглаживает каждый раз при встрече.

– Вам это все просто кажется, Максимилиан учтивый, вот и все.

– А ты просто вежливая, так? – усмехается Илья.

– Д-да, – я неуверенно киваю и понимаю, что Яр меня уже не касается.

Они меняются местами, и теперь уже Илья прикасается ко мне, стягивает платье через голову и снимает лифчик. Мне сразу становится немного прохладно без одежды, и я пытаюсь прикрыть набухшие соски.

– Не прячь такую красоту, – Илья разворачивает меня к себе спиной и заводит руки за спину, где их касается шершавая веревка, – какая же ты у нас строптивая, Ви. Вечно тебя учить нужно, – от него веет арктическим холодом и опасностью.

Руки за спиной стягиваются, и я оказываюсь лежащей грудью на кухонном столе, где еще утром мы все мирно завтракали.

Яр все это время лениво сидел на стуле с другой стороны стола и наблюдал, как Илья меня обездвиживает. А я глаз не могла оторвать от его сексуального торса в этом красном рабочем комбинезоне на голое тело. Я точно знаю, белья под ним нет. Вырез расстегнут почти до пупа и мышцы, покрытые блестящим потом, манят прикоснуться к ним, проехаться языком и сделать еще много чего. Рассматриваю его, не скрываясь, муж ловит мой взгляд и тоже заводится.

Спину и связанные руки нежно поглаживают пальцы, и я наслаждаюсь каждой секундой ласки, потому что дальше будет жестко.

– Давай, рассказывай, женушка, – Яр двигается поближе и обхватывает мой подбородок пальцами, заставляя посмотреть себе в глаза, – как ты своего поклонника поощряешь.

– Да вы спятили, – скриплю зубами, – не поощряю я, мы просто друзья.

Ткань трусиков трещит и рвется, теперь на мне точно не осталось никакой одежды.

– Врешь, – кожу обжигает кипятком, и я вскрикиваю.

– Да пошли вы оба, – пытаюсь дернуть связанными за спиной руками, но ничего не получается.

– Ты смотри, дерзит. И когда только такая смелая стала? – скалится Яр.

– Исправим, – Илья, слышу по голосу, тоже улыбается, но бьет больно. Шлепок за шлепком кухню наполняют звуки столкновения его ладони с моей уже горящей кожей и мои вскрики.

Так больно и хорошо.

– Не кончи, Ви, еще рано, – Яр сбрасывает комбинезон и садится на край стола, подтягивая меня на себя и заставляя обнять ногами его торс. Он совсем голый и такой обжигающий, целую кожу на груди и трусь об него как кошка.

Муж медленно опускает меня на себя и стягивает в кулак волосы на затылке:

– Нравится, когда ревнуем? – он облизывает мои губы и начинает пальцем растирать смазку на клиторе.

Разгадал, обожаю, безумно люблю, и жить без этого не могу. И они не могут.