Официантка

На стене в подсобном помещении под стеклом висели правила для сотрудников, где было написано, что категорически запрещается проносить в ресторан и выносить оттуда еду и спиртные напитки. Противный охранник на вахте у служебного входа всегда заставлял девчонок показывать при входе и выходе сумки, и это несказанно бесило Марину. Она демонстративно носила с собой из дома сверток бутербродов и бутылку минеральной воды, и при управляющем отвоевала себе это право. Типа: «Вот моя еда, и именно её на работе я буду есть. Поэтому и несу!»

Однако Марина успела заметить, что бармен другой смены, Гриша, торговал своей водкой (то есть той, которую он покупал где-то по дешёвке, а в баре продавал по ресторанной цене), и Альбина ему в этом помогала. Они хитро проносили свои бутылки и прятали – Марина сумела даже подметить где. Поэтому и в их смене Альбине нужен был такой же «свой» бармен. А Павлик не хотел становиться ей «своим». Вот его и выживали.

На его место уже претендовала бывшая официантка, работавшая когда-то в «Зеркале».

Нет уж, дудки. Марина воспользуется этой тактикой. Знание – сила.

– Я тебе, Каринка, сейчас всё объясню. И ты поймёшь, на что надо мобилизовать наши молодые силы.

– В смысле?

– В самом прямом.

В раздевалке, где и проходил весь этот разговор сестёр, никого больше не было, смена только началась. Марина, аккуратно выглянув в коридор и закрыв затем дверь как можно плотнее, присела на корточки, одной рукой приподняла лист обшивки стены, а другую просунула в образовавшуюся щель.

– Видишь? – торжественно прошептала Марина, вытаскивая из щели бутылку коньяка «Хенесси». – Смотри внимательнее. Это наш тайный склад боеприпасов. О нем больше ни одна живая душа не должна знать. Понимаешь меня, Карина?

Марина спрятала коньяк, достала из своего тайника бутылку водки, ласково похлопала её по брюшку, подмигнула Карине и убрала туда же, откуда достала. Лицо её было таинственным. Карина, глядя на сестру, даже подумала, что та похожа сейчас на военачальника в период подготовки важного наступления. Но вслух сказала:

– И что ты собираешься с этим делать?

– Процесс уже в действии, – заговорщицким шепотом ответила ей Марина, поднимаясь с пола. – Пока то да сё, мы с Павликом в бар уже с утра первую порцию зарядили. Я думала, придётся долго Альбину пасти, следить за ней, чтоб ничего не пронюхала. А тут нам удача сама в руки упала. Что, Карина, скажешь – это не судьба?

– Я не знаю, – прошептала Карина, – но ты о Павлике-то подумала? Он и так под контролем и подозрением, а ты его ещё впутываешь в свои махинации.

– Наши махинации, Кариночка, наши. Мы же тут с тобой вместе. – Было слышно, как по коридору кто-то шёл, поэтому Марина приникла к двери, одновременно подтягивая колготки. Шаги удалились, Марина продолжила: – А вообще, одно к одному клеится – клин клином выбивает. Павлика Альбина подсидеть хочет, а он теперь сам на себя работать будет. И мы ему поможем это делать так, что никто не подкопается.

– Людей обманывать?

– Каким образом? Мы им что, некачественную водку подсовывать будем? Травить их? Денег больше брать? – Шептать Марина уже не могла. – Наша водка ничем не будет отличаться от ресторанной, кроме…

– Это нечестно. – Карина знала, что Марина просто до потолка готова подпрыгивать, когда она говорила ей такие слова. Знала, но всё равно говорила.

– Ах, нечестно? А честно, что в ресторане рюмка водки стоит почти столько же, сколько в магазине целая бутылка точно такой же водки? Опять тебе все сначала объяснять, да? – злилась Марина, гневно глядя на часы. – Опять лекцию о международном положении читать? Карина, не тупи. И не подставляй меня смотри. За что может быть такая наценка? Золото, что ли, расплавленное, бармен в водку или в кофе подливает, что они такие дорогие у нас в ресторане становятся? Бармен перетрудится, если сто таких рюмок в день нальёт? Нет, он за это зарплату получает. Рабочий же на заводе не берёт чаевых за то, что он агрегат какой-нибудь правильно собрал? Нет, потому что это его работа, за которую есть зарплата. И у нас с тобой такая работа, что мы должны культурно людям еду подносить. Но у нас-то в ресторанах все по-другому.

– Марина, я все понимаю, не кричи… – Попыталась утихомирить разошедшуюся сестру Карина.

Но Марину несло:

– Ты понимаешь, да? А я вот не понимаю. Почему наценки? Ладно, мясо, морепродукты дорогие, их незнамо откуда везли, ловили долго, с риском для жизни. Пусть. Тогда почему и остальное так дорого, а не как в магазине? Ага, налоги там, аренда, обслуживание и все такое. Кто придумал такую систему налогов? Кто-то из тех людей, которые в наш же ресторан и приходят. Значит, нравится им это, да? Выходит, нравится. А нравится, я тебе уже говорила, – пусть платят. Раз согласны с такими ценами. Кто-то же придумал эту машину, завёл, и вот мы с тобой в неё попали. Значит, и мы оторвем себе кусок добычи. Людям приятно платить за наши услуги много – вот пусть они честно нами привезенную водочку у Павлика-то и покупают…