Офсайд

Но Джейсон Доминник не любит менять свои планы. Он пришел и стребовал с Лекси все то, о чем ее предупредил. Без сантиментов, лишней лирики и смущения. Без слов. Уговоров. Короткие редкие указания. Хриплые стоны, как признак того, что она справляется. Он не причинял ей боли, используя специальные средства. А выдранные в порыве похоти волосы, засосы и синяки Лекси уже вычеркнула из понятий боли. Она к ним привыкла и смирилась. Ее тело отделалось достаточно легко. Конечно, ни о каком удовольствии тут речи и быть не могло. На самом деле Лекси чувствовала себя раздавленной морально. Ей даже в голову не приходило, что мужчина способен так унижать женщину. Все, что он сегодня делал, с минуты, как он вошел и до последнего момента, когда отправился в душ, равнодушно потрепав ее по щеке, было направлено на то, чтобы показать ее место. Наказать и унизить. Лекси не понимала, не знала, за что он так с ней. Душа болела, разрывалась на части, растоптанная, лишенная последних крох гордости. Она держалась до последнего. Не выдавала своего морального состояния. И дала волю слезам, только когда пришла ее очередь принимать душ. Она ожесточенно скребла себя мочалкой, словно это могло исправить то, что сделал с ней Джейсон Доминник. Лиса советовала ей наплевать на тело и беречь душу. Но как? Как? Она так давно не плакала, но слезы больше не дарили облегчения. Лекси вдруг остро осознала, что никогда уже не будет прежней. Ничего нельзя исправить и никакие деньги не помогут обрести уважение к самой себе. Она может получить три престижных образования, получить работу топ-менеджера и купить личный самолет, но она никогда не забудет этих дней с Джейсоном Доминником в качестве его личной шлюхи.

– Лекс! Ты там уснула? – постучав в дверь ванной комнаты, спрашивает Джейсон. Она не отвечает. Нет ни сил, ни желания. Он стучит снова. – Лекси, я выбью дверь. Ответь мне, – грозным тоном предупреждает он. Она закрывает ладонями лицо, когда после удара ноги дверь отлетает в сторону, стукаясь об стену. – Если еще раз ты меня так напугаешь… – Он умолкает, приседая рядом с ванной, в которой, сгорбившись и сжавшись, сидит Лекси. Вода давно остыла, и ее кожа покрылась мурашками. – Лекси, поклянись, что ничего с собой не сделаешь.

Что? У нее и в мыслях не было. Девушка опускает ладони и кладет их на колени, прижатые к груди. Джейсон выглядит по-настоящему напуганным.

– С чего ты взял, что я могу? – спросила она. Джейс отвел мокрую прядь с ее лица.

– Я не знаю. Ты так рыдала. Потом стало тихо. Я подумал…

– Не дождешься, – ухмыльнулась Лекси, вставая в полный рост. Протянув руку, взяла полотенце и обернулась. – Я могу лечь спать? С тебя хватит на сегодня? Ты доволен?

– Это было… плохо, Лекси. – Он взял ее за талию, приподнял, доставая из ванной. Поставил на кафель. Подхватил за подбородок, заставляя смотреть на себя. Взгляд задумчивый, немного отстраненный. – Очень плохо. Ты зажималась, брезгливо морщилась. От резиновой куклы было бы больше проку, чем от тебя.

– Пошел ты к черту, Джейсон, – прошипела Лекси, когда он провел большим пальцем по ее нижней губе. – Я тебя ненавижу. Ты даже представить не можешь, как.

– Отчего же. Представляю. – Джейсон горько усмехнулся. – И чем больше ты меня ненавидишь, тем больше я тебя хочу. Вот такая у нас дилемма, детка. Так что, если хочешь, чтобы я от тебя отстал, полюби меня.

– Только через мой труп, – насмешливо бросила Лекси. Джейсон наклонил голову. Почти касаясь губами ее губ, прошептал:

– Тогда мы оба обречены, детка.

– Пять месяцев – и все закончится, – напомнила Лекси.

– Это будут самые долгие пять месяцев в твоей жизни, малыш, – пообещал Джейсон.

И у нее нет оснований не верить ему.

Утром Лекси просыпается одна, все еще чувствуя тепло его тела, его запах на своей коже. У нее никак не укладывалось в голове, как мужчина, равнодушный и жестокий в течение дня, крепко сжимающий ее в объятиях всю ночь напролет, согревающий дыханием ее плечи и затылок, может умещаться в одном человеке. Наверно, не стоит и пытаться разобраться во всем этом дерьме, которое творится в его голове. В его мире она дилетант, удобная игрушка для забав. Кто знает, может, в детстве Джейсон так же обнимал своего плюшевого медведя, а потом отправил его на помойку с горой других надоевших игрушек.

Лекси бродит по дому, как приведение. После вчерашнего она чувствует себя разбитой и обессиленной. Около десяти в дверь стучат. И Лекси в ужасе подумала, что это Том Райдер пришел. Джейсон не сказал, во сколько начнется игра, а она в своих растрепанных чувствах забыла спросить. Она совершенно не готова, и быстро собраться не получится.

Слава Богу, это не он.

– Добрый день, мисс Памер. Я – Джо, – произнесла на ломанном английском полная темнокожая женщина средних лет. – Буду готовить и убираться.

– Джейсон ничего не говорил, – нахмурилась Лекси, держа дверь приоткрытой. С тех пор, как в ее жизни появилось семейство Доминник, она перестала доверять людям так, как раньше.