Офсайд 2

— Ты спрашиваешь? — запрокидываю голову, чтобы лучше видеть его лицо. Джейсон наклоняется, чтобы поцеловать меня, и я окончательно теряю связь с реальностью. Его губы жадно, и в то же время, очень нежно овладевают моим ртом, постепенно углубляя поцелуй, все сильнее вжимаясь в мое тело, впечатывая меня в стену. Нетерпеливо дергая за рукав моего свитера, он практически стаскивает его с меня. Свитер чудом удерживается где-то на талии, давая Джейсону полный доступ к моей груди. Он отпускает мои губы, я глубоко вдыхаю воздух, которого так не хватало. Тело пронизывает сладкая дрожь, когда я чувствую кончик его языка на одном соске, потом на другом. Жалящее невыносимое удовольствие. Мне хочется плакать и рычать. Хочется выть от отчаянья и собственной слабости, презрения к самой себе. Хочется коснуться его… Он встает на колени, скользя губами ниже, прокладывает цепочку поцелуев на моем животе, рисуя зигзаги и тайные символы своим языком, ощущая сокращения моих мышц. Свитер падает на пол, и я остаюсь в одних трусиках. Беззащитная и возбужденная до тряски в коленях и звездочек в глазах. Чувствую его язык в ямке пупка, щекочущее ощущение, с моих губ срывается смешок. Но на самом деле, мне не до смеха. Только остатки гордости не позволяют мне просить его… Я изгибаюсь, сжимая бедра, чтобы унять болезненное возбуждение, но становится только хуже. Джейсон тут же реагирует. Сильные горячие пальцы властно ложатся на мои бедра, разводя их. Я закусываю губы от стыда, понимая, что он там увидит. Смотрю на него сверху вниз, чувствуя его горячее дыхание на своей промежности, изнывающей от желания. Джейсон проводит большим пальцем по пропитанным моими соками трусикам легкими и быстрыми движениями, от которых меня начинает потряхивать.

— Хорошо. Умница, — шепчет Джейсон, нажимая подушечкой пальца на мой клитор через влажную ткань. Я всхлипываю, толкаясь бедрами, чтобы усилить трение. Он закидывает согнутую в колене ногу себе на плечо, раздвигая меня шире. Свободной рукой он держит меня, иначе бы я точно рухнула. Я знаю, что он собирается сделать, и хочу этого. Мне кажется, что я кончу от одного касания его языка. Меня так давно никто не касался там. Свихнуться можно… Я на грани. Ничего не соображаю. Когда он сдвигает в сторону мои трусики, я застываю в предвкушении наслаждения, бесстыдно подставляя себя его губам. Он поднимает на меня взгляд, черный от желания, и я вижу ЕГО. Моего Джейсона. Моего убийцу и мучителя. Моего Бога. Он со мной. Я судорожно всхлипываю, когда, не сводя с меня глаз, он проводит языком по моей пульсирующей горошинке, снова и снова, пока я не начинаю биться в конвульсиях. Ему с трудом удается фиксировать меня, и я впиваюсь пальцами в его плечи, выгибаюсь, ударяясь затылком о стену, пока его язык ритмично овладевает мной. Умело, уверенно, невыносимо. Я взрываюсь с хриплым стоном, когда чувствую два пальца внутри себя. Внизу так мокро, но я слишком поглощена удовольствием, чтобы испытывать смущение или другие отвлекающие чувства. Джейсон не останавливается, двигая пальцами внутри меня, и лаская губами набухший клитор. И через минуту я кончаю снова, на этот раз еще более сильно и оглушительно. Я кричу, содрогаясь, и сползаю по стене, потому что Джейсон отпускает мои бедра. Он привлекает меня к себе, прижимая к сильной груди, и я обессилено роняю голову на его плечо, позволяя ласковым мужским пальцам гладить меня по волосам, целовать мои плечи, щеки, глаза. Моя ладонь покоится на его груди, я чувствую, как бешено стучит под ней его сердце. Мои ноги оплетают его торс, и это кажется таким естественным и правильным. Я не могу объяснять и анализировать свои чувства сейчас. И не хочу. Мне слишком хорошо.

— Я больше никогда не обижу тебя, малышка, — нежно шепчет Джейсон, вызывая своими словами болезненный спазм в моей груди. Я верю ему. Может быть, я спятила. Многие решат, что я мазохистка, которую не учит жизнь. Мне плевать.