Офсайд 2

— Вино очень вкусное, спасибо, — бормочу я, неожиданно смутившись под его взглядом. Он тоже держит бокал с красной жидкостью, но не пьет. Его взгляд медленно скользит по мне, заставляя чувствовать неловкость. Он молчит, и я решаюсь задать вопрос, который не дает мне покоя весь последний месяц. Его губы касаются бокала, и я отвожу глаза. От волнения залпом выпиваю все содержимое. Наклоняюсь и ставлю бокал прямо на пол. Столик тут бы не помешал. И, вроде, он даже был…

— Что случилось с Джоселин Романо, Джейсон? — спрашиваю я, подбирая под себя ноги и разворачиваясь к нему вполоборота. Он повторяет мою позу, только ноги держит вытянутыми. Протягивает свободную руку, дотрагиваясь до темного завитка возле моего лица, задумчиво рассматривая меня.

— А что с ней случилось? — Джейсон вопросительно приподнимает брови. Совершенно невозмутим.

— Скандал в Колумбийском университете, — поясняю я, ощущая нарастающий шум в голове. Под действием вина тело расслабляется, я даже чувствую, как по венам разгорячено циркулирует кровь, вызывая приятные ощущения покалывания кожи. Я подгибаю пальцы на ногах, понимая, что невероятно возбуждена. Внезапность ощущений немного сбивает с толку, но я все ещё хочу услышать ответ.

— Ты догадалась, что это моих рук дело? Умная девочка. Она получила по заслугам. Ты разве не рада, что ее жизнь разрушена? — спросил Джейсон, очерчивая пальцем мои скулы. Мне жарко, я чувствую, что начинаю гореть, дыхание сбивается, и я борюсь с желанием закрыть глаза и отдаться нарастающей лавине ощущений. Он смотрит мне в глаза, насмешливо улыбаясь. Он знает, что происходит со мной.

— Но это нечестно, Доминник. Я хорошо знаю Джоселин. Она никогда не была «такой» девушкой. И она по — настоящему любила Мика. Джос не могла по своей воле. Что ты сделал? И зачем?

— Она превратила твою жизнь в ад, я сделал с ней то же самое. Я восстановил справедливость. А мои друзья славно повеселились, — равнодушно пояснил Джейсон, его горящий взгляд скользнул в мое декольте. На мне простая темно-синяя приталенная рубашка на пуговках и юбка-трапеция до колена. Я выгляжу очень сдержанно и прилично. Ничего вызывающего. Но Джейс смотрит так, словно я голая. Это смущает и заводит одновременно.

— Не она, а ты превратил мою жизнь в ад, — горько заметила я.

— Мое наказание было куда изощреннее, детка, — хрипло произносит Джейс, расстегивая две верхние пуговки на моей рубашке. — Парни сказали, что Джоселин не возражала. Ей понравилось, и она просила еще.

— Это ложь, — злюсь я, отталкивая его руку.

— Нет, это правда. И ты бесишься, потому что знаешь, что я не лгу. И потому что чувствуешь то же самое, что она тогда. — Джейс отстраняется, чтобы поставить на пол бокал.

— Нет… — качаю головой, но на самом деле он прав. Мои мысли заблудились за пределами здравого смысла. Я ощущаю сумасшедшее желание и отчаянную потребность. Откуда это взялось? Перед глазами простирается туман, и я вижу только его жадные глаза, блестящие от похоти и насмешки. Он смеется над моими жалкими попытками удержать контроль. Я всхлипываю, когда он берет мои колени ладонями и грубо разводит их, поднимая по бедрам подол юбки. Закусываю губу… и не останавливаю его, потому что потребность сильнее любых причин не делать этого. Стягивает с меня трусики и сует их в мой сжатый кулак.

— Насквозь промокли, детка, — шепчет он, выпрямляясь. Встает на ноги и расстегивает свою рубашку. Я скольжу взглядом по твердым мышцам и бицепсам, умирая от желания прикоснуться, пульсация между ног невыносима и почти болезненна. Краем уплывающего сознания я понимаю, что мое состояние не может быть вызвано естественными причинами. Он встает коленями на край дивана, прямо между моих бесстыдно раздвинутых бедер.

— Расстегни. Сама. Покажи, как ты в этом нуждаешься, — приказывает Джейсон. Он не раз просил о подобном раньше, но сейчас в происходящем есть что-то неправильное, унизительное. Мне не хочется выполнять приказ, но я делаю это. Потребность в удовлетворении безумного желания сильнее доводов разума.