Офсайд

Это помогло, когда я искренне хотел нанести телесные повреждения значительной части другой команды, особенно их капитану. Сегодня вечером у меня не было почти такого же размера топора, чтобы шлифовать его с Университетом Новой Англии.

— Так что представь, что мы играем с ними. С ума сойти, бро. Мне нужна твоя голова.

Я кивнул. Это может сработать.

Я бы притворился, что все там Моррисоны, и соответственно раздавил бы их.

Через несколько минут мы отправились обратно, и мы с Далласом выскочили на лед в первую смену. Палмер, один из наших защитников, немедленно получил дурацкий штраф за то, что споткнулся.

Идиот.

Мы направились в игру пять на четыре. Я был на высоте, чтобы срывать проходы через лед и блокировать удары с точки. Правый вингер «волков» развернулся и прошел в их центр. Не сегодня, сучки. Я покатился вперед, чтобы перехватить его, заблокировав выстрел своей чертовой лодыжкой. Жгучая боль пронзила мою ногу, иррадиируя вверх по ноге.

Каким-то образом мне удалось откатиться вперед и опередить защитника на подборе, отправив его на Уорда. Он выстроился и погрузил его в верхний правый угол. Взмахнув кулаком, он покатился к нашей скамейке запасных.

— Хорошо, — сказал я, садясь рядом с ним.

— Когда я сказал тебе попробовать, я не имел в виду пожертвовать своей жалкой задницей.

— Все в порядке, — солгал я. Он пульсировал, как ублюдок. Но нам нужен был этот гол.

Даллас покачал головой. Он знал, что это чушь. — Ты собираешься пригласить эту девчонку на день рождения Тая в следующие выходные?

Я не думал так далеко вперед. Захочет ли Бейли уйти? Ей вообще нравились большие вечеринки? К тому же это было так далеко. Если бы я ждал так долго, прошло бы полторы недели, прежде чем я увидел бы ее снова.

Затем меня поразило идеальное открытие. Это может включать в себя выполнение моей школьной работы, но, эй, отчаянные времена и все такое.

ГЛАВА 16 ЧУТЬ ДРАМАТИЧНАЯ

Чейз: Ты учишься на журналиста, верно?

Бейли: Да. Почему спрашиваешь?

Чейз: Значит ли это, что ты хорошо редактируешь?

Бейли: Каков твой вопрос, Картер?

Чейз: Моя работа по истории — это гребаный огонь из покрышек.

Бейли: Хотела бы я помочь, но я ничего не знаю об истории.

Чейз: Оказывается, я тоже.

Чейз: Помоги мне, Джеймс. Я просто красивое лицо.

Бейли: Я думаю, я могла бы перечитать его и убедиться, что он идет гладко. Напиши мне на почту.

Чейз: Я должен тебе.

Чейз: На самом деле, я дам Моррисону дополнительный удар в следующий раз, когда мы будем играть с Бульдогами. Я раздавлю его для тебя. Как ошибка.

Бейли: Боже мой, не делай этого. Команда «Бульдог» все еще здесь, помнишь?

Чейз: Пока.

Бейли: Навсегда.

Чейз: Посмотрим.

Бейли: Мы действительно не будем.

Бейли

Оказалось, что переписка с Чейзом перед сном была рецептом бессонницы. Я была слишком возбуждена, чтобы спать. Учитывая, что у меня был ранний урок во вторник утром, это было очень проблематично. Я делала все возможное — читал скучный учебник, пересматривал передачи о утешении, даже ромашковый чай, но ничто не могло успокоить гул в моем теле.

Наконец, я приняла немного мелатонина и заснула где-то около полуночи, только чтобы проснуться от громкого грохота, как будто что-то упало и ударилось о землю. Вероятно, соседский кот, который любил рыскать по нашей пожарной лестнице. Я вздохнула, перевернулся в постели и обнаружила, что светящиеся красные буквы моего будильника смотрят на меня — 3:12 утра. С таким же успехом можно пойти пописать, пока я не сплю.

Выскользнув из-под одеяла, я прошаркала к своей двери и по коридору с полузакрытыми глазами. Когда я потянулась к двери ванной, она распахнулась, и я наткнулась на большое мужское тело.

Я отпрыгнула назад. Вероятно, это был Пол или Эдди.

Но в тусклом свете луны я увидела знакомое лицо. Это был мой брат.

— Боже! — Я прижала руку к груди, мое сердце бешено колотилось, как будто я смотрела игру в овертайме. — Дерек, что ты здесь делаешь?

— Тсс, — сказал он, хватая меня за руку. — Держи потише.

— Ты в моем коридоре посреди ночи и шикаешь на меня? — крикнула я шепотом. — Я хочу объяснений.

Дерек наклонился ближе, его голос был низким.

— Мы можем хотя бы спуститься вниз?

— Хорошо, — прошипел я.