Офсайд (ЛП)

– Я не пытаюсь тебя купить, – сказал он. – Просто хочу заверить, что если тебе что-либо нужно, ты знаешь, что можешь обратиться ко мне. Раньше меня рядом не было, и я очень сожалею об этом. Я не зарабатываю особо много денег, но довольно обеспечен. Если я могу тебе помочь, то помогу.

– У меня довольно большое наследство, – признался я.

– Оу... да... – прошептал он. – Наверно так оно и есть, да? В смысле докторская практика и все прочее. А как на счет дома?

– Не знаю, – пожал я плечами. – Сказать по правде, я не хочу туда возвращаться.

– Это там он... эм...

– Да.

– Тогда вполне логично. – Его нога начала отбивать нервную дрожь, пока он доставал очередную сигарету. Интересно, он всегда был заядлым курильщиком или это лишь из-за меня.

– Я вас нервирую? – спросил я. Из него вырвался короткий смешок.

– Да уж, определенно.

– Из-за инвалидного кресла?

– Нет, – покачал он головой. – В университете в моем здании также работал мой коллега, который всю жизнь был прикован к инвалидному креслу. Мы делили с ним кабинет, так что можно сказать я привычен к этому.

– Тогда что?

– Хм... из-за чувства вины? – он одарил меня вялой полуулыбкой, которая, впрочем, быстро сошла на нет. – Я все думаю, что мне следовало сделать. Начиная с Фрэн, мне стоило хотя бы удостовериться, что она благополучно вернулась к себе домой. Может, она бы мне рассказала, если бы я ей позвонил. Также мне следовало настоять на том, чтобы узнать тебя или по крайней мере... ну не знаю... может, нанять частного сыщика, проверить как ты... В голове непрестанно продолжает скакать такого рода дерьмо. Ты... ты мой ребенок, и кто-то тебя обижал. От этого мне хреново. Я должен был что-то предпринять, но не сделал – отсюда и вина.

Он стряхнул пепел и вздохнул.

– В свете всего этого и твоей молчаливости, я пытаюсь понять, как сильно ты меня ненавидишь.

– Это не так, – заверил я. – Я не ненавижу вас. Я вас... я вас даже не знаю. Просто пытаюсь понять для себя все эти дела, понимаете?

Он кивнул и прикончил свою сигарету.

– А ты довольно смышленый парень, да? – сказал он. В ответ я лишь пожал плечами.

– Ну так, эм... – он пару раз кашлянул в кулак и сделал глубокий вдох. – Так у меня есть шанс? В смысле, с тобой? Я не собираюсь давить – клянусь, не буду – но мне бы... хотелось иметь с тобой что-то общее. Что бы ты ни готов был мне предложить.

– Полагаю, есть, – ответил я. Все сказанное им вновь прокручивалось в моей голове. Он на самом деле казался довольно хорошим малым и не думаю, что он скармливал мне лапшу. Как это может навредить?

– Да, ладно... эм... Какие у тебя планы?

– В конце недели мне нужно вернуться в Чикаго, – сказал он. – Я мог бы выбираться сюда, например, раз в месяц. Ты бы мог прилетать в Чикаго, когда пожелаешь. У меня дом типа ранчо в Эванстоне, так что никаких лестниц. Там есть гостевая комната и великолепный вид на озеро Мичиган.

Я вообще не задумывался о путешествиях. Как я вообще попаду в самолет? Вряд ли инвалидное кресло пролезет в узенькие проходы в салоне. Это будет чертовски длинная поездка на машине, даже если Николь поедет со мной...

– Может быть, – наконец изрек я.

– Может быть?

– В смысле, «может быть» касается поездки в Чикаго. В отношении всего остального – все здорово.

– Правда?

– Да, – я поднял на него взгляд и впервые с момента нашей сегодняшней встречи он улыбался.

– Спасибо, Томас.

– Пожалуйста. Так, эм, как мне тебя называть?

Его лоб сморщился.

– Эм, а как ты хочешь меня называть?

– Не знаю, – признался я. – Я всегда называл... эм... Лу – папой. По правде сказать, я не хочу называть так кого-то еще.

– Сомневаюсь, что и мне будет это по душе, – сказал он.

– Про себя я называл тебя Гарднером.

Он рассмеялся.

– Что ж, вообще-то со времен игры в группе никто не называл меня так, но меня устроит.

– Здорово, – я потянулся и пожал его руку. – Значит, Гарднер.

Вскоре после этого, я уже был сыт по горло сидением в гребанном кресле, так что позвонил Николь и сообщил, где мы находились. Приехав, она застала нас смеющимися над рассказанной Гарднером историей о его сотруднице, сцепившейся со строителем, занявшем ее парковочное место для инвалидов, и как она довела бедного парня чуть ли не до слез.

– Как я погляжу, у вас все хорошо, – приближаясь, сказала Николь.

Мы с Гарднером переглянулись, усмехнулись и провели рукой по своим волосам. Николь несколько раз моргнула, переводя взгляд между нами.

– Лаа-дно, это было довольно странно. – Она отступила на шаг назад и покачала головой, а затем спросила, готов ли я ехать. Гарднер проводил нас до джипа, а после того как я устроился на пассажирском кресле, он склонился ко мне, держась за верх дверцы.

– Эй, Томас?

– Да?

– Я вернусь через четыре недели, ладно?

– Да, будет здорово, – сказал ему.

– Можешь звонить в любое время, – вновь напомнил он, – и если не против, порой я буду тебе звонить.

– Я же уже сказал, что не против, – закатил я глаза. Похоже, он полагал, что я передумаю и пошлю его.

– Здорово! – он выпрямился и закрыл дверцу.

Николь и я помахали ему, но когда она завела двигатель, он постучал в окно и я приспустил стекло.