Офсайд (СИ)

— Обычные или с кружавчиками? — не удержался Нацу — он уже принял решение и не собирался изводить себя бесполезными теперь угрызениями совести.

— Женские, — хохотнул Стинг. Этот ответ он специально приготовил ещё накануне, на случай, если Драгнил спросит нечто подобное. Кто-то говорил: лучшая шутка та, что придумана заранее. Видимо, этот неизвестный был чёртов гений, потому что никаких реплик больше не последовало. Считая разговор оконченным, Стинг развернулся и, не прощаясь, покинул школу.

— Ну, давай, скажи: «Я тебя предупреждал», — едва они остались одни, проворчал Нацу.

— Будто это чем-то поможет, — скривился Грей.

— Не поможет, — честно признался Нацу. — Так что не надо на меня так смотреть. Я же не собираюсь её насиловать. Мы просто хорошо проведём вместе время.

Грей больше ничего не стал говорить — бесполезно. Они были знакомы недолго, всего три года, с тех пор как Нацу с отцом переехали в их город, но уже достаточно успел узнать друга. Если тому что втемяшлось в голову, выбить это оттуда невозможно. Вот как с этим капитанством. На кой оно ему сдалось? Нет, Грей уважал друга за целеустремлённость, но понять его одержимости, как ни старался, не мог. А теперь знаменитое драгниловское упрямство может сыграть с Нацу злую шутку. И ведь исправить уже ничего нельзя. Остаётся только надеяться на лучшее и искать способы прикрыть его неугомонную задницу.

Нацу с удовольствием втянул горячий пыльный воздух улицы. Пусть Грей ворчит себе там потихоньку и кличет на его голову всевозможные кары, его это не остановит. Нет ничего глупее давать задний ход, когда до цели остаётся рукой подать. Зачем тогда вообще к ней идти, ежеминутно сражаясь с собой и обстоятельствами? Для него жизнь была борьбой, нескончаемой битвой, и эту он точно не проиграет.

Комментарий к Часть 1

1 - пластиковая палка с сеткой на конце для ловли и переноса мяча в лакросс.

2 - в Америке учеников принято называть студентами, независимо от класса, в котором они учатся. Здесь будет применяться более привычное российскому слуху “ученик”.

========== Часть 2 ==========

Люси не любила физкультуру. Не как таковую, а лишь её отдельные элементы, которые приходилось делать на соответствующих уроках в школе. Ведь очень сложно любить то, что у тебя решительно не получается: после кросса она начинала задыхаться, козла боялась, а в играх с мячом становилась пресловутой грушей для битья. Учителя, пару раз лично сопроводив её к врачу, при виде тоненькой, робко жмущейся в уголке фигурки, обречённо махали руками: «Иди отсюда, Хартфилия, не заставляй брать грех на душу. Убьёшься ещё ненароком, а мне потом отвечать» и ставили средний бал просто из жалости, чтобы не портить аттестат, пестрящий только высокими оценками. Люси было стыдно — она не заслуживала подобного к себе снисходительного отношения, потому что ничем не отличалась от других учеников, и, если выпадала возможность, соглашалась на освобождение. Так казалось правильнее и честнее, всё равно ведь большую часть занятий проводила на скамейке, с лёгкой завистью посматривая на бегающих и прыгающих по площадке других учеников — ей тоже хотелось ощутить свободу движения, приятную усталость мышц после тренировки, радость общей победы. Сильнее всего было желание оказаться в группе поддержки: выбежать на поле в перерыв, размахивая разноцветными пушистыми помпонами, залезть на вершину живой человеческой пирамиды, проскандировать наполненную боевым духом речёвку. Глупо, конечно, имея разносторонний интеллект, мечтать о подобном, но на то они и мечты, чтобы быть нелогичными, смешными, а в её случае ещё и абсолютно недостижимыми. Люси ни с кем и никогда не делилась ими, боясь встретить непонимание окружающих или стать объектом их насмешек, смирилась со своей физической несостоятельностью и нашла воплощение своим грёзам в другом увлечении.

— Хартфилия! — прогремел над ухом густой бас. — Давай, ты следующая!

Люси с тоской посмотрела на свисающий с потолка канат. Если в мире и существовало что-то более бессмысленное, чем взбираться вверх по скрученной верёвке, то ей пока это встречать не приходилось. Она искренне не понимала, в чём радость изображать из себя лысую бесхвостую обезьяну, раскачиваясь на искусственной лиане. Даже брусья по сравнению с канатом казались интереснее — на них можно было делать кувырки и подтягивания, пусть небольшое, но разнообразие.

— Да не бойся, он не кусается, — «подбодрил» её мистер Штраус. Люси вымученно улыбнулась и, старательно игнорируя шепотки за спиной, начала медленный подъём.