Офсайд (СИ)

Лекси выпрямила спину, поправляя высокий воротник на кружевной блузке цвета фуксии, которая хоть и закрывала тело до горла, но бесстыдно просвечивала нежно-розовый кружевной бюстгальтер. Спасали репутацию только светлые узкие брючки капри со стрелочками впереди. Вместе с кремовыми лодочками на невысоком каблучке и бежевой сумочкой от Гуччи выглядело элегантно, но смело. Сексуально, как сказала бы Андреа. Сестре недавно исполнилось тринадцать, и она просто млела от модных журналов и канала MTV. Ей бы точно выбор Грейс пришелся по душе.

— Зачем я тебе нужна на съемках? — спросила Лекси, устав от этой молчанки. Джейс прошелся взглядом по ее длинным ножкам и снова уставился в окно с равнодушным видом.

— Я ненадолго. Потом отвезу тебя к родителям. ты хотела с ними встретиться. Решил убить двух зайцев сразу. Напомни, чтобы мы заехали в магазин. Купишь им подарки. И если тебе нужны деньги, назови сумму. Любую.

Лекси изумленно уставилась на него, нервно перекинула волосы через одно плечо. Он не забыл? Девушка даже растерялась, не ожидая от него подобной внимательности.

— Мне не нужны деньги. И …

Джейс внезапно резко поворачивается, хватает ее за локоть, рывком приближая к себе. На лице его девяносто оттенков ярости. Да что за хрень с этим парнем?

— Если я предлагаю деньги, ты берешь, — шипит он сквозь зубы. — Если я говорю встать на колени и сосать, ты это делаешь. Не обсуждается, детка. Мои приказы не обсуждаются. Я сам решу, сколько денег ты передашь родителям, раз ты у нас такая скромная.

— У меня есть деньги для семьи, — упрямо возразила Лекси, глядя прямо в расширившиеся полыхающие зрачки Джейсона.

— Заткни свой рот, или я заткну. Угадай чем? — он прищуривает глаза, глядя на нее, дергает за руку, накрывая ледяной ладошкой свой пах. — Хочешь ещё поспорить?

Лекси испуганно трясет головой.

— Умница, — он улыбается. Искренне и безмятежно. Словно секунду назад не был в прыжке от того, чтобы снова превратить ее в мишень для своей адской охоты. Его пальцы, которые удерживают руку Лекси смягчаются, и он ласкает ее запястье едва ощутимыми нежными касаниями. Прислоняется лбом к ее лбу. Закрывает глаза, шумно вдыхая воздух.

— Ты так чудесно пахнешь. Цветами, страхом и сексом. Убийственно.

Лекси почти не дышит. Ее слишком укачали эти эмоциональные качели.

— Почему ты так себя ведешь, Джейс? — тихо спрашивает Лекси, обхватывая ладонями его лицо, и вздрагивая от осознания того, что впервые сама коснулась его. Он трется об ее пальцы, поворачивает голову, целуя внутреннюю сторону ладони, касаясь кончиком языка теплой кожи. Его длинные ресницы трепещут, и сердце Лекси вместе с ними. Все равно, что войти в клетку к тигру и вот так, безалаберно, взять его морду в руки и позволить мурлыкать от удовольствия.

— Ты сводишь меня с ума, и я не знаю, как себя вести, — произносит он, открывая свои фантастические глаза, эти врата в грешный мир извращенных удовольствий. Лекси перестает дышать, ее просто смывает волной бесконечных разнообразных эмоций, которые она читает в глазах Джейса. Они настолько мощные, незнакомые, глубокие, что бьют прямо в сердце, беззащитное, неподготовленное. — Я хочу разорвать тебя, задушить в объятиях, затрахать до смерти и одновременно просто смотреть часами. Как я это делал, когда ты была в зеркальной комнате. ты была такая красивая в своей боли, в своей борьбе. Я хотел убить тебя, чтобы уничтожить другое желание — держать на своей груди, осушая слезы губами.

— Ты смотрел на меня? — растеряно выговаривает Лекси, обретя дар речи. В голове не укладывается… Что за безумие?

Джейс целует ее ладонь, чуть прихватывая зубами, глядя в глаза со знакомым пьяным выражением, от которого ее белье мгновенно намокает. Она сжимает бедра, чувствуя себя напуганной ещё больше.

— Каждую свободную минуту, детка. Я смотрел в чертов монитор. И черт, ты даже писала сексуально, — шепчет Джейс, приподнимаясь. Берет за подбородок ее лицо и целует в губы. Страстно, глубоко, посасывая нижнюю губу, лаская пальцами ее овал лица, и замирает, когда дотрагивается до шеи.

— Тебе было больно утром? Я был груб? — шепотом спрашивает он, целуя ее короткими быстрыми поцелуями. У Лекси плывет перед глазами. Она кивает, в изнеможения прижимаясь к нему, закрывая глаза.

— Привыкай, детка. На самом деле я был очень нежен… в моем понятии грубости, — он больно сжимает ее губу зубами. — Но тебе это понравилось. Я знал, видел, после стольких дней наблюдений за тобой, я был совершенно уверен, что ты мне подходишь. Когда ты набросилась на меня, я практически кончил.

— Ты ненормальный. — Лекси качает головой.

— Я позволю тебе причинить мне боль. Мне не жалко, детка. Я одинаково люблю, как дарить, так и получать.

— Это называется садомазохизм.

— Ты ошибаешься. У этого ощущения нет названия. ты скоро поймешь, о чем я говорю. Никогда не сравнивай меня с этими любителями. Я другой, малышка. И мне не нужны пошлые атрибуты, чтобы показать тебе все стороны религии, которой я поклоняюсь. Если нужно будет, я выгрызу свои инициалы на твоем стройном теле и задушу тебя твоими же волосами.