Огаи. Два Солнца

Выйдя в коридор, я сразу поняла, что часть моих тревог напрасна: Хранительница была еще в здании, точнее, на этом же этаже. В конце коридора дверь была приоткрыта, и тусклый свет создавал на полу дорожку.

Я подкралась и заглянула внутрь.

Келья вроде нашей. На кровати лежал пожилой человек, вид у него был болезненный и измученный. Бледные щеки ввалились, кожа вокруг глаз потемнела, отчего лицо стало походить на череп. Он бормотал что-то невнятное. Мне стало страшно.

Тут была Джен, ее мать - хозяйка дома - и Айвери. Они столпились возле кровати с серьезными лицами. Девушка подала Айви миску с водой, Хранительница привычным движением окунула в нее руки и прикоснулась к груди человека. Хозяйка попросила Джен уйти, но та негромко запротестовала. Грозный взгляд женщины заставил-таки рыжеволосую нехотя покинуть комнату, и мне пришлось быстро спрятаться за угол, чтобы не быть замеченной. Когда Джен ушла, я снова заглянула внутрь.

Опустив веки, Хранительница принялась тихонько нашептывать непонятые слова. Они складывались в песню, и вот музыкальная молитва уже звенела у меня в ушах. На стенах затанцевали тени. Из-под рук Хранительницы вылетали крохотные искры; они собирались в небольшое световое облако. На секунду мне даже почудилось, что я вижу в нем того самого человека, что лежал на кровати, только на этот раз он выглядел куда здоровее и моложе.

И тут все пропало.

Меня сковал страх. Песня Хранительницы стихла, но я смотрела только на человека. Он больше не дышал. Он умер.

Я сглотнула и, взяв себя в руки, бесшумно прокралась обратно в келью. Хранительница вернулась приблизительно через час. Больше этой ночью я не смогла уснуть. Собственные мысли не давали мне покоя. Айвери вовсе не была такой уж беспомощной. Как она это сделала? И кто из нас монстр? Это еще вопрос.

***

Когда в комнату ворвалась хозяйка, я сидела, скрестив ноги, на матрасе и размышляла о жизни. Ладно-ладно, я себя жалела. Совсем немного.

Солнце только начало подниматься, и Хранительница еще спала. В голову приходили воспоминания из жизни до восстания. Забавно, я-то никогда не считала себя привязчивой или склонной сидеть на месте, но в тот момент я даже почувствовала тоску по ушедшим временам, по спокойной и беззаботной жизни, которую, увы, теперь было не вернуть.

Встревоженная женщина встретилась со мной взглядом. До этого с ней разговаривала только Айвери, поэтому без посредника мне стало как-то не по себе. Я вообще-то не ночую в чужих домах. Не по мне это – пользоваться людским гостеприимством. Хозяйка сощурилась и зашептала:

– Вы должны уходить! Сейчас! – по ее тону стало понятно: что-то не так.

– Что произошло? – спросила я, поднимаясь на ноги и бестактно расталкивая Айвери. Пусть она и была Хранителем, сейчас я за нее отвечала.

– В деревне отряд стражей. Часть из них уже внизу. Они убьют Вас, Огай, если Вы не поторопитесь.

Так и не разбудив Айвери, я уставилась на женщину широко раскрытыми глазами.

– Вы знаете, кто я? Тогда почему помогаете мне? Люди ненавидят таких, как я…

– Не знаю, по какой причине, но Хранительница сейчас не вернется в столицу. И если она верит Вам, значит, так надо. Поторопитесь! Они не должны найти Вас.

С кивком я затолкала вещи в рюкзак. Айвери проснулась и сразу все поняла. Девушка принялась торопливо одеваться, и я заметила, что за ночь она не только успела добить несчастного старика, но еще и укоротить себе волосы.

– Спасибо, – проговорила я заботливой женщине, набрасывая на плечо рюкзак.

– Береги ее, Огай, – хозяйка одарила меня прощальной улыбкой – редкий для меня подарок от человека. – Джен проведет Вас через черный ход, а я пока займусь нежданными гостями, что внизу.

– Спасибо еще раз.

– Будьте осторожны. Да помогут вам Сияющие!

***

По-осеннему позднее солнце не торопилось вставать из-за домов. На голубоватом небе не было ни облачка. Мы стояли на улице, и я старательно прислушивалась в поисках стражников, не замечая пронизывающего холода и клубов пара, которые напоминали о тепле, уходившим из тела с каждым выдохом.

«Сейчас».

– Идем! – я схватила Айвери за руку и потянула за собой через дорогу.

Оказавшись на другой стороне, мы нырнули в узкий проулок между домами. Он привел нас к новой дороге. Я снова выглянула. Никого. Чтобы хоть как-то отвлечься от мыслей о вчерашнем дне, я спросила:

– Ты сменила прическу?

– Да, – Айвери инстинктивно прикоснулась к коротким каштановым волосам, – мы решили, что так меня будет сложнее узнать. У мамы Джен волшебные руки.

– Да, – подтвердила я, – тебе идет.

Я улыбнулась, чтобы подбодрить ее. Айви было жалко свои прекрасные локоны, и в этом девушку можно было понять. Но я не могла не согласиться, что в штанах, куртке с капюшоном и с короткой стрижкой она, и правда, стала меньше походить на изнеженную дочь Хранителя. – Сюда.

Гравийная дорожка захрустела под ногами – не под нашими, разумеется.

– Прячься!

С противоположной стороны улицы к нам навстречу шли два стражника. Мы спрятались за стеной здания. Айвери задержала воздух и выдохнула, только когда люди прошли мимо. Не могу сказать, что и я не испытала облегчения.