Огарева, 6

«Оп! — отметил для себя Костенко. — А зачем снотворное в кармане, если сон наладился?»

Костенко просмотрел несколько листков на столе и спросил рассеянно:

— Скажите, а как к вам попали эти самые драгоценные камни? Гранаты?

— Не понимаю вопроса.

— Вы оставили в номере у Тороповой три крупных драгоценных камня.

— Здесь какое-то недоразумение.

— Вы не верите Тороповой?

— Если она говорит, что я оставил у нее камни, то, конечно, я не могу ей верить. Если бы вам это говорили свидетели…

«Парень хорошо изучил кодекс, — снова отметил Костенко. — Гвозди бьет по шляпке».

— Вы к ней в номер входили?

— Да.

— Зачем?

— Чтобы донести ее сумку с костюмом и пальто.

— А что было потом?

— Потом я зашел в отель «Абхазия» к моему тбилисскому знакомому, переночевал у него — было ведь около трех часов утра — и назавтра уехал в Сочи.

— Поездом?

— Нет, на попутной машине. А оттуда я прилетел в Ленинград.

— А зачем вы приехали в Ленинград?

— Я обязан отвечать на этот вопрос?

— Обязаны.

— В Ленинграде меня консультировал профессор Лебедев, и я решил показаться ему перед тем, как приступить к занятиям.

— Вы помните фамилию вашего знакомого, у которого вы ночевали в «Абхазии»?

— Конечно. Гребенчиков Анатолий Львович.

— Адрес?

— Я не знаю его адреса. Он преподаватель математики в нашем институте.

— В какой клинике работает профессор Лебедев?

— В военно-медицинской академии.

Костенко снял телефонную трубку и начал звонить в Ленинград и Тбилиси с просьбой проверить показания Кешалавы. Он намеренно это делал сейчас и, наблюдая за арестованным, все более поражался его спокойной уверенности.

— Продолжайте, пожалуйста, — сказал Костенко.

— А мне, собственно, нечего продолжать. Если у вас есть вопросы, я готов ответить на них.

Костенко, не торопясь, снова закурил.

— Вопросов у меня много, но вы, я вижу, устали. Отдохните в камере, завтра мы продолжим нашу беседу.

— Я хочу написать письмо прокурору. Вы позволите?

— Да, пожалуйста.

Когда Кешалаву увели, Костенко еще раз прослушал запись допроса и сделал на листке бумаги несколько замечаний:

«1. Зачем нужно снотворное, если сон наладился? Возможный ответ: «Кто страдал бессонницей, тот всегда таскает в кармане снотворное». — «А откуда к вам попало такое сверхсильное средство?» — «В политехническом есть химфак, а там есть друзья». — «Кто?» И тут он, сукин сын, назовет имя.

2. «За последние три недели вы только на одни костюмы истратили семьсот рублей, не считая гостиниц и пятисот рублей в «Эшерах». Откуда деньги?» — «Отец помогает». — «Ложь, мы с отцом говорили». — «И троюродный брат. Такой-то». А там уже все оговорено заранее: версия прикрытия».

Костенко связался с научно-техническим отделом грузинского МВД и попросил внимательно посмотреть все карманы в костюмах Кешалавы, которые висели у того в гардеробе.

Судя по показаниям костюмерши, на Кешалаве при аресте был тот же синий пиджак с двумя шлицами и «рукавами, вшитыми по американскому раскрою».

Костенко не стал «раздевать» Кешалаву в кабинете: это могло бы насторожить арестованного. Зная, что Кешалаву не судили и никогда раньше аресту не подвергали, он решил «раздеть» его в тюрьме, пригласив понятых, мотивируя это необходимостью проведения судебно-медицинской экспертизы: «Ищем следы крови; насильник избивал женщин».

После этого Костенко написал запросы врачам, лечившим Кешалаву. Его интересовало, в частности, показаны ли были Кешалаве снотворные, и если да, то какие именно.

К концу дня позвонили из Ленинграда:

— Товарищ полковник, профессор Лебедев действительно наблюдал больного Кешалаву. Профессор воевал вместе с Кешалавой-старшим, и тот попросил осмотреть сына. Говорит, у парня расшатаны нервы.

— Объективные показатели: давление, например? Кардиограмма?

— Это все в норме. Бессонница, раздражительность.

— Сделайте копию с истории болезни и вышлите мне немедленно. Посмотрите, какого числа он был у профессора на приеме.

— А чего же смотреть? Я все выписал. Сейчас, минуточку. Значит, так. Девятого июня, двадцатого июля и тринадцатого августа.

Тринадцатого августа в Ленинграде, в гостинице «Южная», был убит человек — в водке снотворное, особо сильное, недозированное, — через шесть часов наступила смерть.

— В какое время он был у Лебедева на приеме?

— Утром. В десять.