Огенная Лисица и Чёрный дракон

Но тут Энлиль вдруг подскочил ко мне, схватил в объятия и прижался губами к моим губам. Я попыталась вырваться, но не тут-то было! Его железная хватка была мне не под силу. Он поднялся над полом, и мы поплыли к кровати. Я перестала сопротивляться, выжидая удобного случая, чтобы нанести удар. Мы плавно опустились на постель, он ослабил руки, стараясь обнять меня удобнее для себя, вот тут я и ударила коленкой. Соскочила и выскочила на балкон. Энлиль с безумными глазами бросился за мной.

— Моя! — заорал он.

— Отстань, — попросила я, еле сдерживая дыхание.

— Никому не отдам. Моя! — он приближался ко мне.

Мой силовой удар откинул его обратно в спальню. И тут смерч окружил меня, я крутилась и никак не могла выбраться. Тогда обратилась в Огненную Лисицу, и моя сфера стала расширять воронку, я приказала ей лопнуть, и крутящийся столб разорвался с грохотом, искры попали на шторы, и они загорелись. Воздушная плеть просвистела над головой, я еле успела увернуться.

— Не смей! — голос Ателя раздался сзади меня. Чья-то рука отодвинула меня, и передо мной встало странное существо, состоящее из сгустка энергии и ветра. — Мэриэлла, прячься, — крикнул он. И два ветра ударились друг о друга. Засверкали молнии.

Я рассыпалась пол сотней маленьких красногрудок, которые неумело махали крыльями, они полетали над балконом, а потом направились вглубь замка. А я сама накинула невидимость, и что есть силы стала подниматься вверх. Я хорошо помнила, слова Ателя, что защита, это только стены, но не потолок. Нас со Снежкой, так и Эол вынес из Кантина. Лететь было трудно. Руки устали. Зацепилась за крышу башни. Вырастила себе когти и поползла по ней на самый шпиль. Внизу громыхало, Языки пламени поднимались и сюда. Порыв ветра оторвал меня и понес вперед. Я вспомнила, как парят ястребы в небесах, увеличила крылья, но стала клониться в бок. Никак не могла выпрямиться. Впереди была видна долина пеласов. Крылья не слушались, поднимать их было тяжело, я падала. Но мне повезло и на этот раз. Ветры просто с ума сошли, дули в разные стороны, меня перевернуло, и потащило вперед. Потом они неожиданно затихли, и я плюхнулась в воду.

— Вожак, здесь птица странная, — раздался голос.

— Не трогай, я сам посмотрю, — и морда вожака наклонилась надо мной. Я обернулась Огненной Лисицей, вылезла из воды и отряхнулась.

— Помоги, — попросила я.

— Опять?

— Ты же знаешь, что случилось! Я не успела дойти до Даалада.

— Это ты такой шум наделала в замке?

— Я.

— Не порядок.

— Для вас старалась.

— Это как?

— Живой огонь взяла без спросу, чтобы отнести в Даалад к Хозяйке Южный гор.

— Порядок. Помогу. На крыло, — заржал он, обращаясь к табуну. Пеласы поднялись в воздух, и полетели. Приземлились мы в небольшой долине. Вожак вошел в грот.

— Слезай, — приказал он.

Я сбежала по его крылу и села перед ним.

— Зачем всех поднял? — удивилась я.

— Энлиль смерч организовал, все, что в районе его города и замка пройдет через сито. Мы уже это проходили. Правда, давно это было. Мне это не нравится. Да, и некоторым моим кобылам, которые жеребят ждут незачем подвергаться этому испытанию.

— Вожак, а куда мне теперь бежать?

— Пока никуда. Сейчас Владыка неба поднимет всех своих князей, будет тебя искать. Ты должна где-то схорониться.

Я дрожала. Так было со мной всегда, никогда не боялась боя, зато после него мне было страшно.

— Перестань дрожать, — заржал вожак, — иди ко мне и спрячься под крыло.

Что я и сделала. Стало тепло и спокойно. Мы помолчали. Я успокоилась, выглянула из-под крыла пеласа, и посмотрела на улицу. Между белоснежных крылатых коней ходили ветры и заглядывали каждому в глаза.

— Что это они делают?

— Тебя ищут.

— А зачем в глаза смотрят?

— Если ты превратилась в пеласа, тебя можно будет найти только по глазам, они у нас разноцветные — один синий, второй карий. Сделать такое ни одному магу не под силу.

— А сюда они не войдут? — я снова задрожала.

— Нет. Сюда не войдут. Они не видят вход в грот, видят только каменную стену.

— Ты — маг?

— Нет! Но кое-что тоже умею.

— А кто это рядом с ними, такой сердитый. И очень похожий на тебя?

— Сын! Правда, хорош?

— Да.

— Вот разделю табун, сам в Южные горы подамся, а он здесь останется. Ему пора уже стать вожаком.

— А у вас пеласов, одна жена или несколько?

— Одна. Я не могу позволить родиться более чем одному вожаку.

— А как ты за ней ухаживаешь?

— Не понял?

— Как ты своей жене даешь понять, что она тебе нравиться, какие слова говоришь?

— Слова? Зачем слова? Никаких слов не надо.

— Но как же она понимает, что ты выбрал именно ее. Ты такой красивый, что любая кобылица, думаю, будет рада, быть с тобой.

— А, ты в этом смысле! Твоя правда, любая будет рада! Но мне нужна только одна. Помню, увидел ее утром. Хороша была! По всем параметрам мне подходила, и статью, и молодостью, и красотой. Подошел к ней и положил голову на ее шею. И все…

— Здорово!

— Смешная ты. Тихо. Сын говорит, что они весь табун будут сопровождать домой. Стань девкой.

— Зачем?

— Не спрашивай, когда старший говорит, а слушайся.

Я обернулась человеком. Вожак поднялся и осмотрел меня, ткнул носом в грудь.