Огг

Ночь была необычайно тихая, тёплая и звёздная. Ни облачка, ни ветерка. Почти полная луна в достаточной мере освещала наш путь, потому фонарик я пока не включал. Из-под навеса, потягиваясь, вышел Байрон. Байрон – дворняжка с примесью кавказкой овчарки был огромен и грозен. Мы взяли его щенком из приюта, в тот же день, как на нашем подворье появилась Малявка. Его задачей было не столько охрана дома, как защита Малявки от соседских и бродячих собак, которые изредка забредали на нашу территорию. Они росли вместе, укрепляя свою дружбу играми и совместной трапезой. Когда им выносили еду, а Байрон в этот момент отсутствовал, совершая обход находившихся под его охраной владений, Малявка никогда не приступала к еде одна. Она сидела возле миски Байрона, охраняя её до прихода друга. Как только в поле её зрения появлялся Байрон, она тут же отходила к своей тарелке и начинала есть. Вот только место для сна у них было разное. Малявка облюбовала себе кухню, а Байрон предпочитал спать во дворе под навесом.

      Байрон без излишней суеты пристроился к нашей процессии и вот уже всей ватагой мы завернули за дом. Я, зная куда идти, направился по тропинке в нужную сторону вглубь леса и через пару десятков метров остановился около одной из сосен. Малявка с Байроном уселись под деревом, задрав головы вверх. Вверху среди ветвей была кромешная темнота.

– Слушайте, – прошептал я.

– Кого? – одновременно и тоже шёпотом спросили дети.

– Лес, – ответил я.

Тишина в лесу никогда не бывает абсолютной, но в этот момент она была именно такой. Казалось, что даже Байрон с Малявкой затаили дыхание, ощущая значимость момента. Вдруг, в темноте ветвей над нами раздался шорох. Через несколько секунд ещё. И снова. Это уже походило на чью-то неторопливую возню. Я включил фонарик, направляя яркий луч в сторону доносившихся шорохов. Вверху, на толстой сосновой ветке сидели два совёнка. Ещё в пуху. Этакие обоятельные уродцы. Они смотрели на нас, крутили головами и хлопали большими глазами.

– Вот кто вас разбудил. Совята.

– А почему они плакали? – спросил Женька.

– Они не плакали, – я давно знал про совиное семейство, живущее по соседству, но не рассказывал про него детям, чтобы они не беспокоили птиц почём зря: – это они петь учились.

– А где их родители? – по интонации, с какой Арся задал вопрос, я понял, что сейчас последует просьба об «усыновлении» птенцов.