Огибая свет (СИ)

Расстегнув пальто, чтобы виднелись двуцветный жилет и рукоять «Молота», пробираюсь в привычный закуток, где уже засели старики. Мы совсем не приветствуем друг друга, как будто простились час назад, но Подмастерье Ганкона интересуется ожидаемым:

— Знаешь, почему у меня нет пальцев?

Я знаю. Причём уже весьма немало версий, но ни разу не пытался угадать, какая верна. А тот ни разу не повторился. Послушно мотаю головой, подтягиваю стул и усаживаюсь спиной к углу.

— Несколько лет назад крохотный служка принёс в храм курильницу для травяного угля, — говорит стайщик. Снимает чистую тряпицу с поджидающей меня третьей пиалы, и деловито наливает. — Сказал, что нашёл на свалке, но не смог пройти мимо. Он показал курильницу мне, у неё оказалась подломлена железная лапка. Вид мелкого соплежуя и его переживания, что такой важный в нашем деле предмет может быть сломан и безжалостно выброшен… в общем, я пообещал ему, что починю.

Ганкона вздыхает. По выражению щекастой морды Пикири я пытаюсь угадать, слышал ли сааду эту версию, или же пунчи верен таланту сочинителя.

— Я отнёс курильницу в небольшую мастерскую при храме, — продолжает тот. — И вместо того, чтобы отдать работнику, решил всё сделать сам. Неспешно, с крохотным кувшинчиком выдержанной паймы, мыслями о доброте Двоепервой Стаи и в молчаливых молитвах о будущем служки. Отломал лапку, зачистил, почти приготовился прихватить на горячую… Но пока доводил деталь на шлифовальном станке и убирал лишнее, ублюдочные посланцы Бансури отвлекли смиренного раба Стаи, а *бучий пескорез познакомился со вкусом его крови…

Он снова вздыхает, словно сожалея, что так и не смог починить курильницу.

Я понимающе хмыкаю. Осматриваюсь, пересчитываю незнакомые морды. Сегодня цепников (вот же повадились!) не заметно, и это хорошо — от вида неизменно мрачных, обмотанных цепями и замочками храмовников мне каждый раз не по себе.

Думаю о работе и пытаюсь не думать о ней. Думаю о тающих в кармане рупиях и здоровенной гире стыда, не позволяющей мне снова просить у Нискирича. Позволяю пайме тёплым ручьём скользнуть в живот, и облегчённо откидываюсь на спинку.

Выдержав положенную паузу, спрашиваю старика, задумчиво рассматривающего шрамы на лапе:

— И что же верный раб Двоепервой Стаи вынес из этой истории?

Тот отвечает быстро и назидательно:

— Мысль проста, Ланс: даже когда дело касается тонких материй, всегда соблюдай технику безопасности.

Потираю щетинистую щёку: