Огюст Монферран

Проект был представлен Александру I на рассмотрение 9 марта 1825 г., а через месяц на проекте Монферрана появилась резолюция: «Царское Село, 8 апреля 1825 г., граф Аракчеев»^[26]. Это было высочайшее одобрение, после чего противники архитектора, стремившиеся отстранить его от работы, потерпели поражение. Борьба, которую вел Монферран за свой проект, а точнее за право оставаться автором крупнейшего в столице сооружения была, по сути, отстаиванием своих творческих принципов, основанных на тенденциях новейшей европейской архитектуры первой половины XIX века, поэтому она объективно содействовала развитию русской архитектурной мысли.

III. Строительство собора

Большой размах строительства Исаакиевского собора на втором этапе потребовал иной, более четкой системы руководства. Наличие нескольких органов, ведавших грандиозной стройкой, часто осложняло решение многих технических вопросов и затягивало процесс строительства. Комиссия предложила реорганизацию Комитета, который фактически перестал существовать, отдельные его члены вошли в Совет по части художественной и строительной, подчиненной Комиссии. Он состоял из трех профессоров Академии художеств, трех инженеров путей сообщения, «употребляющихся по строительной части» и трех архитекторов или каменных дел мастеров, работающих в других ведомствах. Совет был совещательным органом при Комиссии, на него возлагалась техническая экспертиза представляемых Монферраном и его помощниками рабочих чертежей.

После того, как проект был утвержден, положение Монферрана стало более устойчивым, чем в начале строительства. На всех чертежах он именуется теперь главным архитектором и рядом с подписью ставит свою личную печать. Имея хороших, профессионально подготовленных помощников, Монферран считал излишним вмешательство Оленина в вопросы строительства и сделал еще одну, правда не удавшуюся, попытку обрести полную самостоятельность. Отказавшись показать Оленину незавершенные рабочие чертежи, Монферран получил выговор от Комиссии за проявленное к ней неуважение [29, с. 102].

Прежде чем приступить к описанию строительных работ после 1825 г., вернемся еще раз к детальным, или рабочим, чертежам. Комитет по рассмотрению замечаний, реорганизованный в 1825 г. в Совет по части строительной и художественной, 13 сентября 1826 г. дал свое заключение по рабочим чертежам, представленным Монферраном. В частности, Совет обратил серьезное внимание на узлы сопряжения старой ринальдиевской кладки и новых частей здания: «Приделка малых куполов к оставшимся частям старой церкви (имеется в виду стенка иконостаса. — О. Ч.) не обещает надлежащей прочности, потому что при способе, принятом для ныне строящихся фундаментов, значительная осадка оных неизбежна, отчего произойти может между старыми и новыми частями разрыв, тем более значительный, чем стены, малые купола поддерживающие, построятся из кирпича, начиная от фундамента, и архитектор, приняв сей способ, в своей мемории не излагает никаких мер предосторожности для избежания осадки, от подобных материалов всегда бывающей»^[27].

Совет беспокоили также сопряжение четырех колонн портика с мраморной облицовкой стен и конструкция парусных сводов. Видимо, некоторые детали фасадов, в утвержденном проекте, лишь намеченные и показанные в малом масштабе, при разработке в дальнейшем оказались недостаточно продуманными, что и вызвало множество вопросов. Необходимость ответить на них заставила Монферрана обратиться к опыту ведущих ученых — специалистов в области расчетов прочности строительных материалов и конструкций. Привлекая Г. Ламе и Б. Клапейрона, с одной стороны, и прислушиваясь к советам исполнителей на стройке — с другой, Монферран находил конструктивные решения, опережавшие его время на 50–80 лет^[28].

В стремлении избежать возможных ошибок он изучает теоретическую механику и сопротивление материалов, ищет способы укрепить своды железом, а где-то их облегчить, применяя металл. Кирпично-каменные конструкции Исаакиевского собора буквально «нафаршированы» стальными закладными деталями (которые в те годы не оцинковывались, что может вызвать проблемы при реставрации).

До 1825 г. строительство велось по существу без проектов, по эскизам, порой плохо увязанным друг с другом. Теперь качество чертежей изменилось. Так, на чертеже фундаментов, выпущенном в 1825 г., свайные бойки разных лет выявлены цветом, цветом отмечено и примыкание старых и новых фундаментов.