Оглашенные

Все-таки сел за статью. Но не успел собраться с мыслями, как звонок в дверь. За дверью Партайгеноссе с «вечным» дипломатом в руке. Он пьян. И он не один. С ним какой-то человек, на вид ему лет тридцать пять. Человек этот невысокого роста, коренастый. У него круглое добродушное лицо, смутно мне знакомое.

– Здрасти, – стеснительно говорит человек и улыбается до ушей.

– Можно? – Спрашивает меня Максим. Потом спохватывается, – ах, да, забыл представить. – Делает шаг назад и с театральным (прямо как у полковника Нефедова), жестом руки говорит:

– Господа, прошу любить и жаловать. Валерий. Юрист. Мой старый, проверенный в боях друг. Мистик. Эзотерик. Одним словом, вам будет о чем поговорить.

– Да ладно тебе, Максим, – стеснительно говорит Валерий, а сам улыбается еще шире. – Ты, вот, даже не поинтересовался, может, человек занят, может, нам лучше уйти?

– Ни в коем случае, – с малодушной вежливостью говорю я (про статью уже забыл), – проходите… Я, конечно же, никого не ожидал в такую погоду. Но, честно сказать, вам очень рад. А то уже крыша едет от одиночества.

– Ну, это дело поправимое, конечно, пока наш бронепоезд стоит на запасном пути.

Партайгеноссе проходит на кухню и выкладывает из дипломата двухлитровую пластиковую бутылку с густой темно-красной жидкостью.

Вино! – сразу же догадываюсь я.

Из кухни несется голос Максима:

– Есть какая-никакая тара, стаканы, там, чашки…

В емкости, принесенной Максимом, действительно оказалось вино. «Крымский портвейн» взятый на разлив в винном магазине-баре с красноречивым названием «Бахус». Наполнили стаканы, и Максим принялся было по новому кругу знакомить меня с Валерой.

– Вообще-то мы знакомы, – сказал Валера. – На твоей, Максим, свадьбе…

– Постой, – перебил я смутно припоминая, – так ты… ты… ты и есть тот самый человек Розы Мира? Так тебя Михаил назвал. Помнишь?

– Да, – скромно ответил Валера-Юрист и покраснел, как девушка.

– За эзотерику! – прокричал Максим и помахав стаканом в руке добавил, – нам, проклятым милитаристам, сия область не совсем понятна, но раз два эзотерика собрались вместе…все… молчу… молчу.

Выпили.

– Не верю я в то, что Россия нас кинула, – сказал Максим морщась, – не верю, хоть убей.

– Ну почему, Максим, очень может быть, – примирительно говорю я, чувствуя, как живительным теплом растекается внутри вино. – Россия еще довольно слаба. Она только-только поднимается.