Оглянись, я за твоей спиной (СИ)

— Не стоит стесняться. Ты просто отдалась чувствам. — Тимофей запустил ладонь в её волосы и пропустил рыжий поток сквозь пальцы. — И это хорошо. Начало мы с тобой положили ещё в лесном домике, и теперь будем наслаждаться нашими чувствами. Надеюсь, что между нами больше нет недопонимания, и…ты меня простила.

Тимофей с надеждой ждал её ответа, но Ветерок молчала. Тогда он немного отстранил девушку от себя и посмотрел ей в глаза. Щёки Ветерка пылали румянцем, а сама она улыбалась.

— Я тебя простила после того…. как попала тебе замороженными пельменями в лоб. Правда потом немного повыпендривалась, что бы сохранить женскую гордость, но злости на тебя уже не было. Была игра…

— Игра? — Тимофей нахмурился. — Что это значит?

— Ты забыл, как смеялся над моими кулинарными способностями? Да ты же первым начал эту игру.

— Понятно. — Усмехнулся Тимофей. — Да я твои пельмени со слезами никогда не забуду. Ты столько перца насыпала в кастрюлю, что не только мои глаза на лоб вылезли, но и все мои чувства к тебе обострились до накала. Мне даже пришлось сбежать от тебя из кухни в свою комнату, а потом я…довольно долго стоял под душем.

Тимофей замолчал, потому что Ветерок залилась смехом. — Так тебе и надо! Теперь буду знать, как тебя наказывать…

Договорить она не смогла, потому что Тимофей закрыл ей рот поцелуем.

— У меня тоже есть методы, что бы наказать тебя за острый язычок. — Сказал Тимофей, с трудом отрываясь от её губ. — Ветерок, как же мне было плохо без тебя, когда я сбежал. Всю дорогу до мамы я думал о том, что мне с тобой делать: наказать, расстаться, или вернуть тебя…. Так ни к чему и не пришёл. Я чувствовал свою вину и…сходил с ума от твоего упрямства. Ты же ничего не хотела слушать!

— Нет. — Мотнула головой Ветерок. — Я хотела слушать, но была рассержена и…была ещё под влиянием твоей харизмы. Рядом с тобой…я тупею. У меня дрожат колени, подкашиваются ноги… Не могу ни о чём думать, кроме, как…очутиться в твоих объятиях. Нет, так не должно быть… — Она уперлась ладонями ему в грудь, но Тимофей не позволил ей высвободиться из его объятий.

— Так должно быть, потому что…мы нашли друг друга и хотим быть вместе. — Тимофей нежно провёл пальцем по шраму на щеке Ветерка. — А знаешь, я в тебя влюбился в первые десять минут нашего знакомства в ту ночь возле дома мэра. Ты стояла в свете уличного фонаря. Твои глаза были широко раскрыты, а волосы сияли огнём и их трепетал ветер. А когда на тебя свалился с дерева букет роз, а потом ты ещё и чуть не упала со скамейки, а я тебя поймал, то в тот момент уже понимал, мне от тебя не…отделаться.

Ветерок обняла его за шею. — А мне жаль, что Тимур…утонул. Мне кажется, что в него я была чуть-чуть влюблена. — Она вновь нахмурилась. — Ну, надо же, как ты всё-таки меня сумел обмануть? Что-то я быстро тебя простила, надо было ещё поломаться…

Вдруг она ойкнула и вмиг стала серьёзной.

— Ну, вот я опять забыла сказать тебе самое главное. Кржижановские и Сомовы объединились против твоей компании и хотят наслать на тебя налоговую инспекцию. Что будем делать?

— Ничего. Они могут навредить мне только одним — лишить меня заказов.

— А это возможно?

— Не думаю. Архитектурных заказов всегда много. Единственно в чём они могут мне помешать, так это в получении грандов на заказы, но в этом поможешь мне…ты.

— Я?! — Ветерок одновременно и восхитилась и удивилась. — Но как?

— Сама собой, то есть в роли Эллы Сомовой. — Тимофей взял в ладони её лицо. — Ветерок, я тут подумал, а что, если нам использовать тебя, как Эллу Сомову.

— То есть?

— Завтра у нас встреча с несколькими заказчиками на одном торжественном приёме. Я приду туда с тобой, как с Эллой Сомовой, дочерью господина Сомова, председателя комиссии по распределению грандов на строительство… Ты меня понимаешь?

Ветерок несколько раз моргнула, «пошевелила мозгами в голове» и воскликнула. — Вот это будет удар по Сомовым! Да…господин Сомов будет зажат в угол, если ты меня представишь своим заказчикам, как…его дочь…

— Которая в этом году заканчивает университет и получает диплом, а так же, как… свою невесту. — Дополнил её Тимофей. — Он будет вынужден признать тебя, как свою дочь, тем более, я распишу все твои достоинства, как отличного работника.

— Да, он не позволит себя разоблачить в таком людном месте. Он будет вынужден признать во мне дочь… А как же Элла и Кристина Масловская?

Тимофей усмехнулся и ответил. — Масловская — это раздражитель для Ирины и Эллы. Эти две красотки теперь думают только о ней, и на нашем мероприятии их не будет.

— А мы не запутаемся в Элле, Кристине и во мне, как в трёх соснах?

— Но у нас уже есть опыт в подобных играх. — Тимофей улыбнулся. — Если мы раньше водили за нос друг друга, так что нам помешает это сделать с другими?

Тимофей не мог больше сдерживать свои чувства. Его губы соединились с губами Ветерка и завладели ими…

Резко открывшаяся дверь его кабинета, заставила их разъединиться. Тимофей и Ветерок одновременно повернули головы к двери. На пороге стояла Кржижановская Ирина и «извергала пламя».