Оглянись назад (СИ)

Черный Мерседес на приличной скорости подъехал к дому в элитном районе города Барнаула. Девушка, сидевшая за рулем, очень удивилась тому, что ворота во двор были открыты, и как-то странно не было охраны. Немного поразмыслив над этим, девушка въехала во двор. Остановившись у высокого крыльца дома, девушка с небесно-голубыми глазами и в белоснежной норковой шубе, легкой грациозной походкой направилась в дом. То, что она увидела, как только поднялась по лестнице, поразило ее до глубины души. Рядом с входной дверью лежал труп одного из охранников Савельева Валерия, который только этим днем стал мэром города Барнаул. Осторожно пройдя вовнутрь дома, в котором царила мучительная тишина, полупогашенный свет, как будто кто-то специально это сделал. Девушка осторожно переступала, медленно перебирая ноги, она продвигалась вглубь дома, неожиданно ее левая нога наткнулась на что-то твердое и не подвижное. Достав из кармана мобильник, так как ничего не было видно, она надавила на дисплей телефона, который загорелся и осветил лицо девушки, перевернув мобильник экраном вниз, она мгновенно прикрыла рукой рот, чтобы сдержать внезапный крик. На полу возле ее ног лежал охранник Дима с огнестрельным ранением в голову. Пересилив свой страх и ужас, она с опаской поднялась по лестнице на второй этаж, там возле спальни ее отца, лежал еще один труп, горничная, что приготавливала постель своему хозяину вышла из спальни и наткнулась на незваных “гостей” за что и поплатилось своей жизнью. Девушку так и не отпускало чувство беспокойства и постоянного страха, подойдя ближе к убитой горничной, девушка наклонилась и кончиками пальцев дотронулась до ее лба. “Холодная… значит, она тут давно лежит, ” пробежала мысль в голове Савельевой. Она подняла голову и увидела, что в кабинете отца горит свет. Встав с колен, она практически молнией побежала туда, стук ее шпилек раздавался по всему коридору, нарушая эту гробовую тишину. Подбежав к кабинету, Маша влетала в открытую и дверь и вскрикнула от ужаса. Напротив двери за рабочим столом сидел ее отец, Савельев Валерий Александрович - мэр Барнаула, вернее, бывший мэр Барнаула. На его лице застыла блаженная улыбка, а из виска текла маленькая струйка крови, на столе стояла открытая бутылка из-под шампанского, а рядом недопитый бокал. Тело Савельева также небрежно лежало в кресле, каким оно было при жизни, когда Савельев был еще жив и наслаждался своей победой, но этому празднику суждено было длиться недолго. Маша со слезами и истерикой скатилась по стене до пола, обхватив руками голову она, как ребенок заревела, ребенок, которому не купили желаемую игрушку, хотя нет, этой боли не было сравнения, в ее глазах горел огонь мести, злобы и страдания, боли, утраты веры в людей и в их чувства. Она в истерике подошла к трупу отца, и дрожащими руками коснулась его холодного тела, обняла его и упала на колени, начала дико рыдать, не замечая, что руки и шуба в кровавых разводах от прикосновения. Маша потерялась во времени, и не знала, сколько она провела вот так, сидя рядом с мертвым отцом. Ее растоптали морально, разбили на тысячу мелких кусочков, которое собрать будет сложно.

К утру весь город гудел о произошедшем. Возле дома Савельева стояла следственная группа, и машины скорой помощи. Вокруг было множество людей, и журналистов, но никого не подпускали. Маша сидела в машине скорой помощи с каменным лицом, вкололи успокоительное, чтоб она успокоилась, они еле прекратили ее истерику. Из дома начали выносить трупы, когда она вновь увидела это, то начала дико плакать и кричать, врачи сдерживали девушку, чтоб она не помешала увозить тела. Машины, на которых увезли тела, выехали, а Маша опустилась на землю и в слезах кричала. Машу в слезах подняли с земли и посадили в машину, увезли домой. Охранник помог выйти Маше из машины, и повел ее под руки в дом, хорошо, что Саша в этот момент была в садике, и не видела маму в таком состоянии. Маша обессиленно прошла в свой дом, на ходу скинула с себя шубу, которая испачкалась в крови, когда она обнимала отца. На камине стояли их фотографии, когда они ездили отдыхать в Милан, это было не так давно, отец обнимал внучку, и Маша радостно улыбалась на снимке. Она бледными и дрожащими руками взяла фотографию, и прислонила к лицу вновь начала плакать, и опустилась на пол. В ее глазах сейчас не было нечего, кроме слез и жажды мести. В помутнении рассудка наступил вечер, за окном было темно, да и в доме тоже, а она все продолжала сидеть в гостиной, на полу валялась бесполезно ее шуба. Маша тихо встала с пола и взяла телефон в руки, набрала номер, послышались гудки, и обычный мужской голос.

-Увезите Сашу в городскую квартиру, и будьте там с ней.- Проговорила девушка, вытирая непроизвольные слезы с глаз.

-Ты же в доме одна остаешься, без охраны это…- говорил мужской голос в трубке, но Маша его перебила.