Оглянись в темноте

Э, нет, это без меня, в прошлый раз зацепился рукавом за эту чертову оглоблю, так меня самого чуть с этих стен не сбросили. И ведь точно знаю, что я первый, тот, что еще в реанимации, при том штурме не участвовал, а вот, второй, что из сна, он все прекрасно помнит.

— Левая башня! Арбалетчики! Прикройте! — Выкрикивает чей-то властный голос. Я отвлекся на эту самую левую башню, но за спинами защитников стен, так ничего и не увидел. В какой-то момент услышал лязг запорного механизма и стук упора, в который ударился опрокинутый чан — кипящее, грязное масло полилось вниз со стен, под которыми, тут же, раздались душераздирающие вопли. Мы с мальчишками похватали несколько горящих головешек и щепок, бросая их вниз. Оттуда взметнулось пламя, обдав нас жаром. Вопли переросли в ужасающий вой.

Я не дотягивался до бойницы, чтобы рассмотреть, что там за стеной происходит, только вытянул руку и бросил горящую головешку, когда из-под стены уже повалил черный густой дым. Я ожидал вновь услышать пронзительные крики, но в этот момент меня словно бы дернули за «страховочный канат», к которому, я был как-бы намертво привязан.

Душу буквально выдернули из бренного тела и швырнули куда-то. По ушам ударил громкий писк какой-то больничной аппаратуры, тело непроизвольно затряслось. Едва приоткрыв единственный уцелевший глаз, я увидел возле себя мельтешащую толпу врачей и медсестер.

Да что ж вы меня мучаете? Отвяжитесь уже наконец. Как же больно-то! Оставьте меня в покое, я весь обгоревший до костей, с кучей глубоких ожогов, не мучайте это тело, пусть помирает себе спокойно, что ж вы ироды меня с того света то и дело сдергиваете⁉ У меня там осада замка, между прочим, а вы притащили в реанимацию и как давай лечить. Плюньте, оставьте. Не хочу больше.

— Остановка сердца! — голос одного из докторов спокоен и сдержан.

— Чисто! Разряд…

Мир вокруг погружается в какой-то вязкий кисель. Невидимый канат вытягивает мое сознание из безвольного, обколотого обезболивающим, парализованного тела…

Не надо меня лечить! Нет смысла, зачем⁈ Я же больше с постели не встану.

Сам, усилием воли перенаправляю всю силу пущенного в меня разряда в тот самый канат, что выдергивает вверх. Я дико устал даже за то короткое время, что меня пытаются вытащить с того света. Не мучайте меня…

Разряд электричества очень проворно собрался в искрящийся сгусток и поволок мою душу ввысь, набирая скорость. Какие-то призрачные образы мелькают вокруг, да так быстро, что я не успеваю рассмотреть и вдруг, после короткого и стремительного полета, вижу себя второго. Того самого двенадцатилетнего мальчишку из моих снов, что таскал дрова на городскую оборонительную стену. Лежит на закопченных камнях раскинув руки. На виске здоровенный шрам, из которого прилично так натекло крови. Эх жаль, парень, и ты тоже не пережил этот день.

Вижу сгустки каких-то серых теней, которые обступают парнишку со всех сторон. Одна из теней приобретает форму какого-то тощего карлика с длинными, когтистыми пальцами. Размытый темный силуэт тянет лапы к голове мальчишки, но не касается, а словно бы накидывает какую-то паутину. Черные тонкие нити цепляются за лицо парня, оседают на кожу, впитываются внутрь. Мне очень неприятны эти странные существа, которых на стене удивительно много. Они как крысы, как вороны, слетевшиеся на поле битвы.

— А ну-ка! Брысь!

От меня исходит словно бы тугая волна, которая как порыв ветра сдувает все эти сумрачные тени. К сожалению, этот безмолвный крик высосал из меня остатки сил. Я буквально почувствовал, как стал терять целостность, словно бы растворяясь в дымном воздухе.

Картинка видения начинает плыть, но в какой-то момент я осознаю, что у меня в руке тот самый канат, за который меня то и дело сдергивали на кровать в реанимацию, а на конце этого самого каната, как крохотная шаровая молния сгусток электричества, размером с грецкий орех, которым пытались завести мое сердце. Мне первому это больше не нужно. Может тебе, парень, поможет. Не задумываясь, пока картинка бедного парнишки совсем не скрылась в тумане, бросаю этот электрический сгусток прямо ему в грудь.

Сильный разряд выгибает тело дугой, а в живот, прямо в солнечное сплетение, словно бы молотом стукнули. Лежащее на камнях выгнутое тело скручивает и пронзает острой болью выворачивая «мостиком». Во сне таких ощущений не было, да и в реанимации все чувства пробивались словно сквозь ватную стену. А тут, такая палитра самых ярких и сильных ощущений, и я уже, на мгновенье, пожалел, что сделал это.

Окружающий мир обрушился на меня всей гаммой ярчайших звуков и запахов. Колючий и кислый от дыма воздух ворвался в грудь, пронзая легкие острыми иголками. Мышцы скрутило судорогой, да так сильно — казалось, будто у меня трещат кости. На глаза навернулись слезы от невероятно ярких впечатлений и ощущения другого тела. Из пересохшего горла вырвался сдавленный судорожный вопль, больше похожий на хрип.

Теперь, это был не сон. Я мог прочувствовать каждый миллиметр плоти, каждую пору на коже, каждую клеточку. Теперь это было мое тело.