Оглянись во гневе...

Заодно отметим и еще один казус: Коллега М.Дейча с БиБиСи — Сева Новгородцев — как-то рассказал эпизод из своей личной практики. Британское телевидение делало фильм о второй мировой войне ХХ века, и обратилось к нему, как к выходцу из России, с просьбой подобрать музыку, которой можно было бы сопроводить появление на экране советской авиации. Разговор шел по телефону, и Сева тут же напел им мелодию официально принятого в СССР (и унаследованного Россией) марша Военно-Воздушных Сил: «Мы рождены, чтоб сказку сделать былью…» В ответ на том конце провода он услышал напряженное молчание после чего получил просьбу подыскать какую-нибудь иную музыку, поскольку эта, дескать, не подходит. Он, естественно, задался вопросом, почему официальный марш Военно-Воздушных Сил СССР не годится в Великобритании для сопровождения кадров с советской же авиацией? И тогда в фонотеке БиБиСи ему нашли запись популярной в гитлеровской Германии песни “Хорст Вессель”, мелодически и по аранжировке неотличимой от марша Военно-Воздушных Сил СССР и нынешней России.

Сева Новгородцев не смог выяснить окончательно, кто у кого украл, но был склонен думать, что ВВС СССР взяли мелодию, которая уже была в Германии, но еще не успела стать символом эпохи. Когда же она стала популярной в Германии, то в СССР политически проще было не менять официальный и полюбившийся марш. На Западе же музыка марша Военно-Воздушных сил СССР известна как нацистский гимн [8] “Хорст Вессель”, но не как официальный марш ВВС одного из членов антигитлеровской коалиции. То есть сопровождение кадров с советской авиацией “Хорстом Весселем” вызвало бы недоумение среди зрителей и кучу протестов тамошней невежественной в вопросах исторической фактологии антифашистской общественности.

Проще говоря, с принятием Москвой нового закона, при желании, всякого человека, который насвистывает марш Военно-Воздушных Сил, можно трудоустроить в административном порядке на срок до двух месяцев. Эту операцию — на законных основаниях — можно проделать и над главой государства — верховным главнокомандующим, если он прилюдно начнет насвистывать эту мелодию или дирижировать оркестром на празднике ВВС России.

Но любой нацист может отвертеться, настаивая на том, что он любит марш Военно-Воздушных сил, а свастика элемент буддистской символики и древней ведической культуры, и его преследуют за любовь к военной музыке Отечества и религиозные убеждения, а также и за то, что не он, а .

То есть, с точки зрения исторической науки и культурологии, упомянутый закон — выражение невежества; а в чисто юридическом отношении он — наиболее яркая иллюстрация к русской поговорке: закон — что дышло, куда повернул — туда и вышло. И с таким формальным законотворчеством, лишенным жизненного содержания, правового, а тем более нравственно правого государства — не построить. Такой стиль законотворчества в отрыве от жизни, господствующий после 1991 г., — одна из причин, по которой демократизация и зашла в тупик.

Заодно можно задать еще один вопрос: Будет ли М.Дейч удовлетворен, если закон будет принят, будет применяться на полную катушку одинаково строго и к Л.Броневому, сыгравшему «папашу Мюллера» в “Семнадцати мгновениях весны” (известно, что этот персонаж не вызывает ничего кроме симпатий [9] у очень многих зрителей, и, видимо, потому Л.Броневой иногда появляется на творческих вечерах в форме SS); и к спортивного вида юнцу, насвистывающему то ли “Хорст Вессель”, то ли марш ВВС России? А настоящий нацизм в России тем временем сменит символику, пароли и т.п. внешне видимую мишуру, предусмотренную законом, на иную — не предусмотренную, или будет вообще обходиться без такого рода ритуальной мишуры и станет по этой причине юридически ненаказуем?

Теперь отметим в этой связи еще один момент. Вряд ли Марк Дейч столь наивен, что не понимает: в подзаголовке его статьи слова «в одном отдельно взятом городе» — ассоциативный мостик к доктрине, которой в политике следовал И.В.Сталин: о построении социализма в одной отдельно взятой стране.

Даже если эти слова М.Дейч ляпнул не подумавши, для “красного словца” [10], без осознанного умышления апеллировать к Сталину и к его наследию в защите, если не демократии, то хотя бы своей жизни от нацизма, то они объективно, будучи брошенными в коллективное сознательное и бессознательное, являются — генератором такой апелляции. То есть поупражнявшись в западно-демократических преобразованиях в России и зайдя в тупик в своих реформациях, сами же критики Сталинского периода в развитии страны и зазывалы в западно-демократический “рай” вызывают дух сталинизма, как общественно-политического явления глобальной значимости.