Огнеда

— Видел и знал… что встречу тебя только в условиях удаленности от дома, что ты не будешь похожа на меня… и что ты — землянка. Ты явилась не только мне, было еще одно пророчество… это для моего брата.

— Хм, как странно… ты хочешь сказать, что я могу быть одновременно и с тобой и с твоим братом… эээ… то есть быть вашей сианой на двоих?

— Нет! — прорычал гневно Дракон и снес одним ударом хвоста целый рой бабочек. — В его пророчестве ты открываешь ему глаза на его истинную избранницу, а он переврал… перевернул, как ему хотелось. Он мечтал всегда, что его сиана будет обладать огненными волосами. Для меня же не имели бы значение ни цвет волос, ни черты лица… хотя, смотреть на тебя мне безмерно приятно, но в моем случае пророчество говорило, что, увидев тебя в первый раз, я почувствую себя… безоружным, утрачу свою хладнокровность и возненавижу всех мужчин вокруг. Так и случилось…

— А имя… ты спросил про имя…

— Хм, имя… ну, твое имя в пророчестве звучало «рассветный огонь» или «рассветная огненная звезда»…

— Дамьян, зачем ты ходишь в облике Дракона?

— Милая, — вдруг мурлыкнул довольный собеседник, — а ты хочешь увидеть меня именно в качестве Дамьяна? Ты готова к этому?

— Э-э-э… ну да. А что?

— Для этого ты должна поцеловать меня…

— Тебя? В драконьей шкуре?

— Угумс, — вытянул он вперед морду, и сложил губы трубочкой. Как у него это получилось, ума не приложу.

С сомнением глядя на ожидающего поцелуя дракона, который даже глаза закрыл, и только хвост выдавал его нетерпение, срезая под корень траву по обе стороны от него острыми шипами, подумала: «Ну, если это мой сон, то можно и рискнуть, верно?»

Фыркнув, кивнула своим мыслям.

Поцелуй был осторожным, почти невесомым, но в тот же миг меня снесло мощным потоком воздуха, что-то огромное, черное схватило меня в охапку, и… так я оказалась по грудь в том самом облаке, воспоминания о котором снова нахлынули… и я очнулась.

Рядом со мною лежал Дамьян, внимательно наблюдая за мною своими черными глазами без белков, и вдруг выдохнул, улыбнулся и потянулся в мою сторону. Обнял, крепко-крепко, и зашептал на ушко:

— Я боялся, что ты вспомнишь всю медитацию и возненавидишь меня…

«Эм, то есть я еще не все вспомнила, надо полагать?»

— А чего больше боялся? — постаралась не выдать я своей неосведомленности.

— А что ты вспомнила? — проявил удивительную интуицию мужчина и намотал на палец рыжий локон.

— Все… и вот хотелось бы знать, чего именно ты боялся?

Дамьян помрачнел, выпустил мои волосы из рук, и вдруг отодвинулся, сел, свесив ноги с кровати, ко мне спиной, и тяжело вздохнул.

— Что узнал о твоем отце через медитацию и не сказал тебе о нем.

— Моем… о ком? — прошептала я ошарашено.

Куратор резко развернулся и посмотрел на меня сузившимися глазами. Он явно злился.

— Ты не все вспомнила, верно?

Я смотрела на него растерянно, и в то же время с надеждой.

— Ты знаешь… ты… должен мне рассказать о нем. Прямо сейчас! И я возможно прощу тебя за молчание. Дамьян!

Мужчина обреченно вздохнул, вернулся ко мне под одеяло и обнял меня крепко, затем с сочувствием в голосе произнес:

— Твой отец… он из наших. Он тоже дерадмиин и он виноват в болезни, поразившей твою маму.

— Что? — я замерла, не веря или страшась поверить.

— Я сам не понимаю, как такое может быть… но твоя мама… она же была открывателем миров, ты сама как-то говорила. Возможно, они все же где-то пересеклись и твой отец повел себя как настоящий дерадмиин. Сделал твою маму своей сианой и мне было бы весьма интересно узнать, как кантор ирс ДиГрэвз мог допустить, чтобы его беременная сиана оказалась вдали от него и без его Саггирада.

И в этот момент словно вспышка, некое воспоминание из детства… Мама какое-то время разрешала мне играть с одним из ее украшений, даже одевала мне его на шейку, когда я сильно болела, и мне становилось лучше. Неужели это был ее Саггирад?

— У нее он был, — тихо произнесла в ответ, не открывая глаз. — Точно был… но я не помню, что с этим кулоном потом стало.

Объятия стали крепче, а Дамьян даже замер, но не дождавшись продолжения моих воспоминаний, тихо шепнул в мою макушку:

— Значит, когда пропал у твоей мамы Саггирад, тогда она и заболела.

Открыла глаза, прикусив губу и нерешительно спросила:

— А кто он… мой отец?

— Кантор ирс ДиГрэвз это адмирал нашего военно-космического флота. Один из пяти адмиралов. Высший чин. Истинный дерадмиин. Один из моих наставников, — задумчиво, можно сказать несколько напряженно ответил и вдруг усмехнулся. — Да, думаю, его ждет настоящий шок, когда тебя увидит.

Ужас!

— А мы… встретимся? — в горле вдруг пересохло, и волна гнева, направленная на отца, всколыхнула мои эмоции, что даже дернулась в руках мужа.

— Тише, не бойся… если ты не хочешь с ним встречаться, я что-нибудь придумаю. И потом, он же даже не знает о тебе.

— Почему ты так думаешь? Может он и отказался от мамы из-за меня?

— Нет, — жестко возразил мужчина, и добавил уже мягче. — У нас не принято отказываться от детей. Скорее всего ты воспитывалась бы на женской половине.