Огнем и броней

Переговорив с командиром десанта, Леонид вызвал Тунгуса и дал команду разведгруппе возвращаться на «Тезей». Больше на берегу делать нечего, разведка блестяще выполнила свою задачу. Но тут возникла неожиданная проблема – а куда же девать испанцев с «Сан-Аугустина», которым повезло добраться до берега? Набралось двадцать восемь человек. Не бросать же их в этой глуши. Хочешь, не хочешь, а придется выручать союзников. Дабы не путались под ногами и не надоедали расспросами, решили отправить их на «Ягуар». Там капитаном Родригес и со своими соотечественниками быстрее договорится. На обратном пути придется сделать крюк и высадить спасенных испанцев в Маракайбо. А заодно и свой трофей показать, чтобы его побольше народу увидело, а то вдруг испанцам не поверят. Нет никаких сомнений, что информация о бое в Венесуэльском заливе разнесется очень быстро. По сегодняшним меркам быстро, разумеется. Чего, собственно, тринидадские пришельцы и добивались. Это заставит многих задуматься и принять правильное решение. И в первую очередь – губернатора Кюрасао. Пусть знает, что поставил не на ту лошадь.

Поняв, что до утра все равно вряд ли случится что-то важное, Леонид отдал распоряжения по вахте и ушел в каюту отдохнуть. И даже успел задремать. Но через три часа был разбужен телефонным звонком вахтенного офицера с просьбой срочно подняться на мостик. Быстро примчавшись в рубку, Леонид спросил, что случилось? Ответ был неожиданным.

– Ваше превосходительство, немцы сами прислали парламентеров. Полковник Ковальчук сейчас с ними разговаривает, но они просят его дать возможность поговорить с вами.

– Вот как? Уже просят? Ну что же, послушаем, о чем просят… «Карлсруэ» – «Тезею»!

Все в рубке улыбнулись. Давно ждали этого момента. Ответ не заставил себя долго ждать, и на связь вышел Ковальчук.

– «Тезей» – «Карлсруэ», у меня тут гости из-под палубы, Леонид Петрович. Жаждут с вами пообщаться.

– И чего им надо?

– Сейчас сами скажут.

Какое-то время было тихо, видно немцу показывали, как обращаться с рацией. Наконец в эфире прозвучал голос на английском.

– «Тезей», вы меня слышите?

– Я прекрасно вас слышу, «Карлсруэ», – усмехнувшись, ответил Леонид на чистом немецком.

– Экселенц, мы хотели бы обсудить с вами условия прекращения огня.

– С кем я говорю?

– Лейтенант Диттмер.

– Так вот, герр лейтенант. Для того чтобы все выяснить, необязательно было будить меня среди ночи. На «Карлсруэ» находится мой представитель – оберст Ковальчук, командир бригады морской пехоты. Все вопросы решайте с ним. Но раз вы все-таки меня разбудили, то отвечу. Условие прекращения огня теперь одно – безоговорочная капитуляция. Вы выходите на палубу, складываете оружие и передаете корабль моим людям в том виде, в каком он находится сейчас. Если вы отказываетесь, то ради бога, можете сидеть внутри. Мы заварим все двери и люки, ведущие на палубу, а после этого отбуксируем «Карлсруэ» на Тринидад.

– Простите, экселенц, я не понял. Что значит «заварим»?

– Это способ соединения листов металла без заклепок, который уже массово применялся в нашем времени. Выбраться на палубу вы не сможете. Это на тот случай, если вы решите затопить корабль в надежде, что мы вас спасем. Так вот не надейтесь, пойдете ко дну вместе с ним. А по приходе на Тринидад просто выкурим вас оттуда, применив отравляющие газы. Терять своих людей в борьбе с вами я не намерен.

– Но это же попахивает средневековым варварством! Так не воюют! Кто вас научил этому, экселенц?!

– Вы и научили, лейтенант. Не вы лично, конечно, а ваши соотечественники в двух мировых войнах. Первой – с 1914-го по 1918-й, с которой вы попали сюда. И Второй – с 1939-го по 1945-й, когда зверства немецкой солдатни превзошли даже то, что творилось в средневековье. И после разгрома Германии ее правители были осуждены международным трибуналом, как военные преступники. Небывалый случай в истории. Так что не вам рассуждать о варварстве. Хотите сказать что-то еще?

– Нет.

– Вот и хорошо. Подробности обсудите с оберстом Ковальчуком. Если сдадитесь по-хорошему, никто вас не тронет. Как мы живем на Тринидаде, вы уже знаете от своих товарищей, кого мы отпустили. Поэтому не делайте глупостей. Вам все понятно?

– Да.

– Жду вашего ответа до девяти ноль-ноль. Время согласуете с моими людьми. С рассветом мы начнем приготовления к буксировке. После девяти ноль ноль никто из вас на палубу не выйдет до самого Тринидада. Так что поторопитесь с принятием решения.

– Но вдруг корабль начнет тонуть во время перехода?!

– Значит, вы утонете вместе с ним. У вас есть еще вопросы?

– Нет…

– В таком случае до свидания и спокойной ночи, лейтенант! Дайте рацию оберсту Ковальчуку.

Перейдя на русский и переговорив с Ковальчуком, Леонид в сердцах высказал.

– Ишь гейропейцы долбаные – «так не воюют»! Я вам покажу, как у нас воюют…

Уйдя в каюту и уже особо не надеясь, что его опять не поднимут, устроился на диване, готовый в любой момент вскочить и бежать в рубку. Какое-то время было тихо, и он снова задремал. Однако через пару часов его снова разбудил телефонный звонок.