Огнем и мечом

Друзья наши, тоже приободрившиеся, после долгого и трудного путешествия благополучно прибыли в Збараж и, доложившись в замке, без промедления отправились к коменданту, которым, к немалому их изумлению, оказался Вершулл.

– А где Скшетуский? – едва поздоровавшись, спросил Заглоба.

– Нету его, – отвечал Вершулл.

– Ваша милость, стало быть, комендантом крепости назначен?

– Так точно. Взамен Скшетуского: он уехал, а мне вверил гарнизон до своего возвращенья.

– А когда обещал вернуться?

– Ничего не сказал, сам не знал, видно, только попросил перед отъездом: «Если ко мне кто приедет, скажи, чтобы здесь дожидался».

Заглоба с Володыёвским переглянулись.

– Давно он уехал? – спросил маленький рыцарь.

– Десять дней как.

– Пан Михал, – сказал Заглоба, – хорошо бы, пан Вершулл ужином нас угостил – какой разговор на голодный желудок! За трапезой все и обсудим.

– Рад служить, любезные судари, я и сам как раз за стол собрался. Кстати сказать, командование переходит к пану Володыёвскому, как старшему по званию, так что я у него в гостях, а не он у меня.

– Оставайся начальствовать, пан Кшиштоф, – ответил Володыёвский, – ты годами старше, да и мне, верно, уехать придется.

Вскоре был подан ужин. Сели, поели. Заглоба, заморив червячка двумя мисками похлебки, обратился к Вершуллу с вопросом:

– А не имеется ли у тебя, сударь, предположений, куда мог Скшетуский поехать?

Вершулл отослал челядинцев, прислуживавших за столом, и после некоторого размышления ответил:

– Предположения есть, но Скшетускому очень важно, чтобы тайна была сохранена, оттого я при людях и не стал ничего говорить. Нам тут, похоже, до весны без дела стоять, вот он и воспользовался благоприятным моментом и, как мне кажется, поехал на поиски княжны, которая у Богуна в неволе.

– Богуна уже нет на свете, – сказал Заглоба.

– Как так?

Заглоба в третий или четвертый раз поведал, как все случилось, – рассказ этот он повторял с неизменным удовольствием, – Вершулл же, подобно пану Лонгинусу, слушал и не мог надивиться, а потом заметил:

– Теперь все ж Скшетускому полегче будет.

– Оно так, да ведь ее еще отыскать нужно. Людей-то хоть он взял с собою?

– Никого не взял, с тремя лошадьми да с казачком-русином только поехал.

– И правильно сделал, там без хитростей не обойдешься. До Каменца еще так-сяк можно бы дойти с хоругвью, но в Ушице и Могилеве уж точно стоят казаки – там зимовники хорошие, а в Ямполе главное казацкое гнездовье – туда либо с целой дивизией идти, либо одному.

– А почему ваша милость полагает, что он именно в те края направился? – спросил Вершулл.

– Потому, что она за Ямполем укрыта и ему об этом известно, но там сплошь овраги, буераки да непролазные заросли – даже если знать место, не вдруг отыщешь, а не зная и подавно! Я в Ягорлыке бывал, за лошадьми и судиться ездил. Вместе у нас дело бы, верно, пошло лучше, а как он там в одиночку – ох, не знаю, сомненье меня берет; разве что случай какой-нибудь дорогу подскажет, расспрашивать ведь, и то нельзя.

– Так вы хотели с ним вместе ехать?

– Хотели. Что теперь делать будем, а, пан Михал? Поедем следом иль не поедем?

– Предоставляю решать вашей милости.

– Хм! Десять дней, как уехал, – не догнать нам его, а главное, он велел здесь себя дожидаться. И бог весть, какой еще путь выбрал. Мог на Проскуров и Бар по старому тракту поехать, а мог и на Каменец-Подольский – не угадаешь.

– Не забудь, сударь, – сказал Вершулл, – это только мое предположение, что он за княжной поехал, а уверенности в том нет.

– Вот именно! – сказал Заглоба. – А вдруг он всего-навсего за языком отправился и вскоре вернется в Збараж, памятуя, что мы вместе идти собирались: сейчас бы ему нас ждать самое время. Ох, беда, не знаешь, что и придумать.

– Я б вам посоветовал подождать еще дней десять, – сказал Вершулл.

– Десять дней – ни то ни се: либо ждать, либо не ждать вовсе.

– Я думаю: не ждать; что мы теряем, если завтра же возьмем да поедем? Не найдет Скшетуский княжны, авось нам Господь поможет, – сказал Володыёвский.

– Видишь ли, пан Михал, тут все до тонкостей предусмотреть нужно, – ответил Заглоба. – Ты по молодости лет приключений алчешь, а здесь есть еще опасность: как бы в тамошних жителях подозренье не пробудилось, отчего и Скшетуский, и мы вдруг сунулись в те края. Казаки народ хитрый и боятся, как бы ихние замыслы не открылись. Может, они на границе возле Хотина с местным пашой либо в Заднестровье с татарами переговоры насчет грядущей войны ведут – кто их знает! А уж за чужаками в оба глаза будут следить, в особенности ежели расспрашивать о дороге. Я их знаю. Выдать себя легко, а что дальше?

– Тогда тем скорее Скшетуский может в какую-нибудь передрягу попасть, тут наша помощь и потребуется.

– И это верно.

Заглоба так крепко задумался, что у него даже жилы на висках вздулись.

Наконец он очнулся и промолвил:

– Я все взвесил: надобно ехать.

Володыёвский вздохнул облегченно.

– А когда?

– Отдохнем денька три, окрепнем душой и телом и поедем.