Огнем и мечом. Россия между «польским орлом» и «шведским львом». 1512-1634 гг.

Чтобы можно было снабжать армию новым оружием, государство поощряло и субсидировало отечественную металлургию. В конце 1620-х годов голландец Андрей Виниус нашел железную руду в районе Тулы и тут же получил от Михаила Романова жалованную грамоту, освобождающую строящиеся предприятия от любых оброков и платежей в казну сроком на десять лет. Помимо этого царское правительство выделяло Виниусу ежегодную субсидию три тысячи рублей в счет будущих поставок. Это дало ему возможность построить большие доменные печи по лучшим европейским образцам. На железоделательных предприятиях трудились иностранные мастера и русские рабочие. Через четыре года тульские заводы поставили в казну первые 144 пуда железа. Спустя некоторое время излишки продукции стали поступать на свободный рынок.

За границу по указу царя Михаила выезжали люди, нанимавшие иностранцев для устройства медеплавильных предприятий. Российские представители заверяли мастеров из Саксонии и Брауншвейга, что «им меди делать в Московском государстве много»^{173}. Вскоре вблизи месторождения в районе Соли Камской с помощью иностранцев был построен Пыскорский завод, ставший первым медеплавильным предприятием в России. Приглашая мастеров из-за рубежа, царь вменял им в обязанность подготовку русских учеников, посвященных во все секреты профессии. Поначалу звали в основном специалистов по горному делу, металлургов и пушкарей. Однако вскоре в Москву стали приезжать мастера бархатного и часового дела, каменщики, живописцы, всякого рода ремесленники. Русские находили себе учителей в самых различных областях и сферах производства. В последние годы царствования Михаила служилых иноземцев в Москве проживало уже больше тысячи. В это время они основали ту самую Немецкую слободу на Кукуе, в которую позже любил ездить молодой Петр I.

После окончания Смуты Россия была крайне ослаблена в военном отношении. Поместное землевладение оказалось разоренным, большинство дворян не имело возможности выходить на службу «конно и оружно». Городская экономика лежала в руинах, и посадским жителям не из чего было платить тягло. Торговля тоже находилась в упадке. Основной военный налог, «стрелецкие деньги», собирался с большим трудом… Но по мере того, как улучшалось положение в экономике, руководство страны все чаще задумывалось о реформе армии. Близился срок окончания Деулинского перемирия, пришла пора готовиться к борьбе за возвращение утраченных земель. А между тем, по состоянию на 1628 год, в стране числилось лишь 59 тысяч ратников. Из них «полевая часть» армии, та, которую можно было вывести в поход, не превышала 20 тысяч человек. Примерно половину из них требовалось держать на южной границе для отражения крымских набегов. Чтобы отвоевать у Польши Смоленск, необходимо было увеличить общую численность войск как минимум до 90 тысяч человек.

Требовались русской армии и структурные изменения. Европейские страны к этому времени уже перешли от феодальных ополчений к регулярным войскам, состоящим из профессионалов-наемников. Главной боевой силой армии стала пехота, вооруженная современным холодным и огнестрельным оружием, умеющая держать строй и маневрировать на поле боя. Правительство учло требования времени. Во второй половине 1620-х годов было принято решение о создании по иноземному образцу солдатских, рейтарских и драгунских полков. Трудностей было много… Не хватало современного оружия — правительство с 1627 года организовало его закупки в Англии, Дании, Голландии и Швеции. Пушки за границей почти не покупали, делали свои. Зато наняли голландского мастера, владеющего современной техникой литья железных ядер.

Для обучения войск новой тактике боя нужны были знающие офицеры — царь и патриарх пригласили на службу иностранцев. Как обычно бывает в подобных случаях, новое дело продвигалось медленно. К формированию двух первых солдатских полков власти смогли приступить лишь в начале 1630 года. Сразу возникли сложности с набором рядового состава. Согласно разосланным по городам грамотам, в солдатскую службу воеводам полагалось принимать беспоместных «детей боярских», которые были бы «собой добры и молоды и в службу годились»^{174}. Однако за полгода, с апреля по сентябрь 1630 года, их записалось всего 60 человек.

Процесс тормозил один важный психологический момент. Когда «дети боярские» являлись на смотр «с пищалью», они все же формально оставались в составе дворянского ополчения.

А переход в солдаты был для них серьезной потерей статуса. Ведь служба в «пешцах» традиционно считалась уделом «черного люда». Ситуация с набором быстро наладилась, когда власти объявили о найме в солдаты казаков и иных «вольных охочих людей». Для них условия оплаты (пять рублей в год плюс один алтын в день кормовых) оказались приемлемыми. Вакансии в обоих полках довольно быстро заполнились. Но поскольку время поджимало, в Швецию и Голландию в начале 1631 года выехали полковники русской службы Индрик ван Дам и Александр Лесли с приказом навербовать четыре полка солдат из иностранных наемников. Миссия закончилась успешно.