Огнём и сталью

«Незадолго до своей смерти твой отец оставил эту вещь мне. Пришло время вернуть ее его сыну. Используй ее с умом.

Желаю тебе очень счастливого Рождества»

— С умом, значит, мистер Дамблдор? — хмыкнул Поттер. — Ну, посмотрим, посмотрим…

* * *

На следующий день Норд до самого вечера был на дежурстве, а когда вернулся, то поразил Харальда до глубины души. Виктор скинул плащ и ботинки, достал из холодильника простоявшую уже невесть сколько лет бутылку виски, принёс из своего кабинета небольшой деревянный ящик, включил новостной канал и уселся перед телевизором. Пьющий виски из горла Виктор был зрелищем не просто редким, а совершенно невозможным — на памяти Поттеру отец люто ненавидел любой алкоголь, предпочитая газировку и натуральные соки.

Искренне недоумевая, что же могло послужить причиной подобного демарша, мальчик подошёл поближе. На журнальном столике перед Нордом в деревянном футляре лежал футуристичного вида серый пистолет с металлической накладкой с иероглифами на рукояти — австрийский Глок-17. А сам аврор хлестал виски, смотрел телевизор и тихонько смеялся, но отчего-то этот смех был не весёлым, а внушающим самый настоящий страх. Харальд непроизвольно прислушался к новостям.

На экране шли кадры из какого-то зала заседания, а в уголке значилось «Москва. СССР».

— …Внимание всего мирового сообщества по-прежнему приковано к событиям, происходящим в СССР. Сегодня лидеры ГКЧП выступили с официальным заявлением о начале операции по подавлению сепаратистских выступлений. В настоящее время советские войска практически во всех республиках перешли к активной фазе действий, а также завершается срок действия ультиматума, предъявленного Латвии, Литве и Эстонии. К границам прибалтийских республик стягиваются большое количество солдат, бронетехники и артиллерии, начата морская блокада. Президент США Джордж Буш уже выступил с резкой критикой действий Временного Правительства СССР и призвал мировую общественность…

— Помнишь, сын, рассказ Брэдберри о раздавленной бабочке? — негромко произнёс Норд со странным выражением лица.

— Конечно, отец, — несколько растерянно ответил Харальд. — А что такое?

— Эффект бабочки… Одна раздавленная бабочка смогла изменить мир… А человек? Что может сделать всего лишь один человек? Или же смерть одного человека? Будет ли то минимально необходимым воздействием, или же время всё-таки эластично?

Мальчик не слишком понимал о чём говорит Виктор, но всё равно попытался поймать нить его рассуждений.

— Ну, если рассуждать, то, наверное, всё-таки жизнь или смерть даже одного человека — это очень важно… Вот, например, Майлз Дайсон не стал продолжать свою работу и уничтожил все материалы, поэтому уже некому было создать «Скайнет»…

— Но ведь в «Кибердайн Системс» наверняка были и другие специалисты, которые могли что-то восстановить? — возразил Виктор.

— Многое, но не всё, — кивнул Поттер. — Так что в любом случае даже если бы Судный день всё-таки произошёл, то уже явно не в 97-м. Тем более у того же Брэдберри все изменения вылились лишь в том, что слегка поменялась орфография да к власти пришёл другой кандидат в президенты. Никаких разумных динозавров вместо людей и мировой карфагенской империи.

— Тоже верно, — Норд прикрыл глаз. — А что если для изменения будущего требуется не просто сделать выбор? Что если для этого требуется убить человека?

— Если этот человек будет виновен в гибели миллионов, то никаких проблем, — уверенно заявил Харальд. Внезапно его кольнуло нехорошее предчувствие…

— Знаешь, сын… Жил на свете один человек, — аврор упёр в сына тяжёлый взгляд. — Не маньяк и не тиран. Просто дурак. Но из-за этого дурака погибла бы великая страна, а много её граждан умерли бы или стали несчастны. Как считаешь, сын, он был достоин смерти?

— Его нельзя было переубедить?

— Нет.

— Значит, достоин.

— Я тоже так решил шесть лет назад, — неприятно рассмеялся Норд, беря в руки «глок». — Сегодня должна была официально прекратить своё существование страна, в которой я родился — Союз Советских Социалистических Республик… А из-за меня история повернула куда-то не туда. Возможно, я стану вторым Принципом и из-за меня начнётся или Вторая Российская Гражданская, или вообще Третья Мировая — это мне уже неведомо… Но знаешь что, сын?

Виктор приблизился в Поттеру.

— Я ни о чём не жалею, — безумно улыбнулся аврор. — Мне и так по совокупности грехов светит Ад, так что одной взятой жизнью больше, одной меньше… Потому что это всё было, как говорит наш дражайший Дамблдор, «ради общего блага». Вот только он считает, что проливать кровь стоит лишь для сохранения существующего порядка. А я считаю, что если всё вокруг прогнило, то лишь на самом краю есть шанс одуматься и всё изменить… Лишь потеряв всё, можно обрести свободу… Лишь когда грянет гром, и содрогнётся время…

— Я давно хотел спросить тебя, отец, — серьёзно произнёс Харальд. — Ты — пророк?