Огнем и водой

Невский слышал иногда по ночам голос. Ему не сразу удавалось сомкнуть глаза, несмотря на усталость, и рука продолжала сжимать меч даже во сне. А голос был насмешлив, он предлагал ему испытание на прочность. Испытание, которое было сложнее всех предыдущих. И меч, возможно, был здесь не нужен, как и броня, которую Невский вез с собой.

Нет, не поможет клинок и броня против «монаха».

Часть вторая Замкнутый круг

Глава 1

Телефон в то утро звонил долго. Переплет был уверен, что это опять Григорьев, – больше звонить некому. Взял трубку, готовясь дать комсомольцу решительный отпор, но не успел. Голос, раздавшийся в трубке, Переплет узнал сразу.

– Как дела? – спросил Раков.

Тон его был беззаботным, но, поскольку до сих пор «стратег» ни разу не звонил Акентьеву, тот ощутил легкое беспокойство. После дежурного обмена любезностями москвич поинтересовался планами Александра на ближайшее время. Переплет еще больше встревожился, но ответил, нисколько не покривив душой, что ничего особенного не планировал.

– Вот и хорошо! – сказал собеседник, хотя Акентьев не сомневался, что наличие планов не имело для того никакого значения. – Девятнадцатого сентября приезжайте в Москву, нужно встретиться, обсудить кое-что! Билет мы вам оплатим – надо думать, вы сейчас не роскошествуете…

Переплет ничего на это не сказал – жаловаться на недостаток потенциальных антисоветчиков и порнографов было как-то странно, отвечать: «Не ради корысти трудимся» – тоже: посчитают издевательством. Как он прекрасно понял, об отказе не могло быть и речи. Он уточнил время и место – в Шереметьево его должна была ждать машина.

– Предстоит небольшой пикник, – посчитал нужным разъяснить «стратег», чтобы Акентьев не паниковал понапрасну.

– Бутерброды брать? – пошутил Переплет, которому все это не очень понравилось.

– Думаю, насчет провизии беспокоиться не стоит! – усмехнулся в ответ Раков. – Кстати, вы не охотник, случайно?

– До чего? – не понял Переплет.

– До охоты!

– Думаю, вы бы об этом знали, – сказал Акентьев. – Нет, не охотник. Помнится, как-то, во младенчестве еще, птичку камнем зашиб и с тех пор уже не охотился!

– Жаль, жаль, ну это ничего! Увидимся!

«Что-то было людоедское в этом голосе, – думал уныло Переплет, положив трубку. – Какого черта им, в Москве, от меня нужно?» Все шло прекрасно, книги по эзотерике регулярно доставлялись им в дом на Канале. Правда, в последнее время ничего стоящего на эту тему в мастерской не появлялось, но вряд ли это обстоятельство послужило причиной вызова. Нет, не нравилась Переплету эта поездка, но сказаться хворым не получится – не тот случай. Пришлось собираться – времени оставалось в обрез.

«Поедем, красотка, кататься, давно я тебя поджидал!» – звучало навязчиво в мозгу. Билет был заказан на его имя. «Как в лучших домах Европы», – подумал Переплет, только радости от такого внимания к его персоне не было никакой. Отсутствие предварительной информации – вот что удручало, но взять эту самую информацию было неоткуда. Дрюня Григорьев в столь высоких сферах связей не имел, да и встреч с ним Переплет в последнее время избегал.

«Ладно, – решил он, – на месте все выясним!»

Может, прознал все-таки Раков про его эксперименты и вызывает в Москву, чтобы огласить приговор, а потом расстрелять. Нет, Переплет понимал прекрасно, что, подписавшись на сотрудничество, ввязался во что-то очень серьезное, но не расправу же с ним задумал «стратег» – для этого вызывать не нужно.

Тут что-то другое. Собрался с дальним прицелом – упаковал в дипломат лучший костюм, подаренный отцом и практически не надевавшийся: в переплетной мастерской франтить было глупо. Предупредил Федора Матвеевича, что его не будет несколько дней, и прямо из мастерской отправился в аэропорт.

В самолете он задремал – почти всю ночь накануне вылета Переплет провел без сна, пытаясь как-то осмыслить все, что происходило с ним до сих пор. Вот только что считать точкой отсчета, в какой момент жизнь его повернулась на новый лад? Отец в редких «душеспасительных беседах», как называл их Переплет, говорил ему о том, что рано или поздно придет и в его жизнь осознание своего места. Александр не любил эти проповеди и не видел в них абсолютно никакого смысла. Странно, что отец, считая себя интеллектуалом, опускался до подобных нравоучений. К счастью, происходило такое редко – у Акентьева-старшего просто не хватало времени. Но, вероятно, даже в самом кошмарном сне не мог он представить себе, с чем будет связано возмужание его сына. Вернее, с кем.