Огненная арена

Не завидую твоему слепому счастью не видеть всех противоречий жизни. Что проку жить, спрятав по-утиному голову под крыло? Когда я уезжал, ты мне сказала: «Ну что ж, поищи счастливой жизни на окраине» может, там лучше». Я тебе не возразил даже, чтобы не обидеть. Найти счастье в моем понимании, это значит — добыть его для своего народа. Вот таким поиском я я живу сегодня. И совершенно убежден в том, что счастье это может быть приобретено ценой больших потерь. Мы потеряем многих бойцов революции, но мы разрушим старое здание мира и построим новое, основанное на свободном труде.

Дорогая моя, я зол на всех и вся, но только не на тебя. Разве можно злиться на то, что ты лишена дара провидения? Я прощаю тебе твою слабость, присущую многим. И я тешу себя надеждой, что настанет время, когда ты услышишь от меня такие слова: «Ну вот, посмотри… Это и есть тот самый мир, о котором я тебе говорил!»

Нестеров просидел над письмами почти до утра. Хотел высказать ей все, но не написал ни одной строчки из того, что передумал. Взвесив на ладони пачку писем, он вдруг испугался и взялся за ручку: «Если и сейчас не напишу, то неизвестно — когда опять сяду!» И он торопливо настрочил:

«Здравствуй, Женя! Вот наконец-то выбрал время черкнуть тебе пару слов, а то все некогда и некогда. Ты права: время идет и ушедшие в дальние плавания корабли возвращаются к пристани. Обещаю тебе приехать в конце лета. И тогда поговорим обо всем. Иван Нестеров».

* * *

Нестеров решил срочно собрать ячейку.

Встретились в бильярдной железнодорожного собрания Нестеров, Вахнин, Асриянц и Шелапутов. Играли двое на двое, при закрытых дверях.

Плотный и низкорослый, с черной курчавой бородкой, Вахнин, разбив «пирамиду», сказал удрученно:

— Итак, друзья, весь вопрос в средствах. Как казначей, считаю, что ни одна партийная организация не может существовать без средств. Я запечатал в конверты больше пятисот «Марсельез» и «Варшавянок» — и все на свои собственные гроши. Я опять задолжал хозяйке.

— Восполним твои расходы, — пообещал Нестеров. — Играй, Арам, твоя очередь.

Асриянц сыграл в левый угол и передал кий Нестерову.

— Ванечка, ради бога, ты не презирай меня. Я сам сяду, но Стабровских и остальных ребят выручу. Я уже говорил с Гайком, он обещал помочь.

— Кто такой Гайк? — спросил Нестеров.

— Да ты что, священника нашего не знаешь? Это золотой человек. Две, три обедни отслужит — сотня есть.

— Ты что же, Арам, решил своих товарищей на подачки богомольных прихожан выкупить? — повысил голос Нестеров.

— Ваня, а что я должен делать?! У меня нет другого выхода!

— Кончайте вы нищенские толки, — с пренебрежением сказал Вася Шелапутов. — Надо брать кассу, иного выхода нет. Я Вячеславу какой уж день об этом говорю, а он слушать не хочет.

— Да «липа» все твои предложения! — отозвался Вахнин. — Слишком у тебя все просто: зашел в купе, отобрал сумку с деньгами — и вся работа. Можно подумать, у железнодорожного инкассатора нет охраны, и не существует полиции!

— Трусите вы, а дело — верное, — вновь с обидой проговорил Шелапутов. — Да и деньги-то эти, по всем статьям, принадлежат рабочим. Думаете, какие рубли они возят каждый месяц в Ташкент? Да наши же! Штрафы да взносы. Наши работяги деповские вкалывают по двенадцать часов в день, потом обливаются, а чиновники с них же штрафы дерут!

— Ну то, что деньги от налогов и штрафов, тут сомнений не может быть, — согласился Нестеров. — Другой разговор: как их взять? Я думаю, Вячеслав прав: идти напролом, на грабеж нет никакого смысла. Но подумать стоит как экспроприировать железнодорожную кассу.

— Но почему вы решили, что я предлагаю «напролом?!» — обиделся Шелапутов, взял у Вахнина кий и положил сразу три шара.

— Злость тебе в пользу, Вася, — сказал Арам. — Но все же необходим хладнокровный план.

— Какой там план! — отмахнулся Шелапутов. — Согласен с вами, что нас всех знают, и можно засыпаться. Но есть же ночь и существуют маски! Или переоденемся в форму железнодорожников. Предъявим доку-менти, отберем сумку с деньгами — и вся трагедия. Другое меня беспокоит… Как без риска назад, в Асхабад вернуться с деньгами? По-моему, тут нужна женщина… Деньги экспроприируют мужчины, а привезет их в Асхабад — женщина. Мужчин будут обыскивать в вагонах, чемоданы вскрывать, а женщина проедет спокойно…

— Может быть, Красовскую привлечь к операции? — предложил Вахнин.

— Нет, Тамару нельзя, — не согласился Нестеров. — Слишком многие ее знают. Самое появление ее в вагоне может вызвать подозрение.

— Кого же тогда? — задумался Вахнин

— Слушай, Ванечка, только давай по-серьезному, — вмешался Арам. — Я, конечно, знаю заранее, что ты скажешь, но я все-таки предлагаю свою сестру, Аризель.

— Аризель? — удивился Нестеров. И все задумались.

— А что, Иван, Асриянц дело говорит! — первым согласился Вахнин. — Аркзель очень даже подходит. С ее ангельской красотой и осанкой принцессы! Вряд ли кому в голову придет заподозрить ее в чем-то.

— Ваня, не раздумывай: лучшей барышни для дела ты не найдешь, — предупредил Арам.