Огненная бездна

– Вот и славно, а то сам знаешь, в наши отсеки новости доходят в последнюю очередь. – Фаррел помрачнел. – Ты хоть сражение увидишь, а для меня оно будет лишь повышением расхода энергии при выстрелах.

– Думаешь много радости видеть, как к кораблю приближаются отметки вражеских торпед?

– Плазменных сгустков, – педантично поправил Фаррел.

– Записи говорят, что смертельный удар Первому флоту нанесли массовым запуском торпед!

Они как раз миновали переход, и выплыли в осевой коридор фрегата, вскоре им предстояло разойтись. Анри уже видел люк в , а до реакторного отсека оставалось еще около ста метров. А значит.

– Ну, мне пора, – прервал Анри собравшегося было поспорить Фаррела.

– Ты обещал! – но говорил это Фаррел уже в спину Анри. – Не забудь!

– Не забуду, – не оборачиваясь кивнул Анри, и подойдя к массивному люку Боевого Информационного Центра, замер, дожидаясь пока компьютер его опознает. – Комп, это капитан-лейтенант Анри Беллар, личный номер 5664520.

– Доступ разрешен, – сухо отозвалось женское контральто бортового компьютера «Церама», – здравствуйте капитан-лейтенант Беллар.

Войдя в небольшой шлюз, Анри замер перед второй дверью. И здесь тоже по соображениям безопасности никогда не открывали обе двери сразу, боевой информационный центр вообще был самым защищенным местом на корабле, бронированным коконом внутри бронированного корпуса. Защита резервного командного центра уступала ей почти вдвое. БИЦ, броневое яйцо в самой середине трехсотметрового корпуса, к нему сходились все информационные потоки фрегата. К нему, и к его близнецу, резервному командному центру на корме, резиденции старшего помощника капитана.

После шлюза Анри попал в короткий ярко освещенный коридор, оканчивающийся еще одним массивным люком. Вход в святая святых корабля. Перед ним Анри снова замер, давая возможность офицеру безопасности внимательно себя рассмотреть. И пусть вероятность попадания диверсантов на военный корабль Лиги стремилась к нулю, военный человек обязан быть немного параноиком. Ведь иногда эта паранойя все таки спасает жизнь.

Офицер безопасности наверняка узнал его сразу же, но порядок есть порядок. Порой у Анри складывалось впечатление, что если офицер безопасности впустит на охраняемую территорию не помурыжив, то потеряет лицо в глазах коллег. Это естественно не касалось капитана со старпомом, ну и в критических ситуациях, остальных. И то, что его держат перед запертым люком, успокоило Анри. Похоже что тревога все таки учебная.

Наконец толстенный, многослойный люк с шелестом уехал в сторону, и Анри, аккуратно оттолкнувшись ногой от серой переборки, озираясь по сторонам, вплыл внутрь. Все уже собрались, напряженно замерев на своих местах, они словно чего то ожидали.

– Здравия желаю! – поприветствовал офицеров Анри.

На него оглянулись, пара человек даже махнули в ответ руками, но остальные ограничились короткими кивками. И все они часто часто бросали пристальные взгляды на закрытый люк, ведущий в маленькую каюту ЗАС. Место, где капитан корабля мог ознакомиться с содержимым секретного приказа, или же поучаствовать в телеконференции. И судя по реакции офицеров, капитан третьего ранга Манн как раз и находился за тем задраенным люком.

Полет Анри завершился у единственной свободной ячейки, ячейки наблюдателя. Он успел ухватиться кончиками пальцев за подголовник кресла, и одним слитным движением уселся и пристегнулся. Проделал он это с быстротой, выдававшей немалый опыт и сноровку. Тринадцать лет службы не прошли даром, восемь из них он практически не ступал на поверхность, проведя их в космосе. Итогом стала неплохая карьера, к тридцати одному году он занял пост старпома на новейшем фрегате, а это весьма и весьма приличный результат!

А заплатил он за это практически полным отсутствием личной жизни, лишь в прошлом году найдя ту, с кем решил связать свою судьбу. Ту, кто решилась связать свою судьбу с ним. Офицером Флота, да еще и в тяжелую военную пору.

Боевой информационный центр на фрегатах типа «Котлин» представлял собой небольшой вытянутый отсек шесть на восемь метров, который несколько сужался в своей передней части. Здесь всегда царил легкий полумрак, ведь яркий свет отвлекает. Низкий потолок, тусклый свет, и молчаливые тени операторов, чьи руки молниеносно порхали над сенсорными экранами консолей. Из этого места вышел бы отличный ад для страдающих клаустрофобией.